Еретики, или люди, опередившие время

Сегодня практически всех сторонников Димитрия, или русской партии, — виднейших бояр, дипломатов, членов великокняжеского семейства — именуют, как бы по злой иронии, «жидовствующими». В результате интриг противоборствующей партии, которую называли в то время кто «греческой», кто «фряжской» (итальянской), Димитрий, не успев даже вступить в свои права, по ложным (сегодня это признают практически все историки) наветам был брошен в темницу, где и был «по скору время умерщвлен», а его державное место занял сын великого князя Ивана III от второго брака — Василий. Победитель, как известно, всегда прав и может диктовать потомкам то, что ему удобно и выгодно. Это срабатывает почти всегда. И единственная оговорка, которая здесь уместна: а на какой срок это срабатывает? Как долго длится обычно обман? А сколь угодно долго. Так было с пресловутой Октябрьской революцией, когда история 70 лет трещала по швам, стенала, но тайны свои удерживала. И лишь катаклизмы в обществе сделали тайное явным. В случае же с жидовствующими загадка растянулась почти на 500 лет — наверное, истории, чтобы отдать свои тайны, требуется хорошая встряска извне. Но в нашем варианте такой встряски не происходит, поэтому и выходят по данному вопросу не груды книг, а пока одна лишь эта маленькая брошюрка.

Историки знают, что современники именовали виновника смерти царевича Димитрия Василием Грозным. Но сыну его, Ивану, суждено будет навсегда закрепить за собою это леденящее душу прозвище. Для меня очень показательно, что начало русской истории, вернее той ее страницы, которая открывается на самодержавии словами «Царевич Димитрий», написано киноварью, а перечеркнуто кровью. У меня нет веры в то, что построенное на крови принесет много благ. Кровью исписаны многие главы русской истории, кровью залита была и последняя страница русского самодержавия.

Конец XV века был не просто временем, когда Русь выбирала себе одного из двух возможных государей. Русь выбирала для себя нечто большее — она выбирала тот путь, по которому ей затем столетиями надлежало шествовать. Впрочем, мы не можем сказать, что выбирала этот путь Русь, — это будет кощунством по отношению к народу. Все вершилось в определенных государственно–церковных кругах, и даже близкие к великокняжескому престолу люди часто просто попадали под кровавое колесо самовластия. Мы не знаем и не можем знать, что сталось бы с Россией, пойди она по иному пути и не обагри кровью первые же шаги в самодержавии. Но мы не можем также утверждать, что то, что свершилось, было лучшим из того, что могло было случиться. Позвольте мне в подтверждение своего мнения привести цитату великого русского историка Н. М. Карамзина:

«История не терпит оптимизма и не должна в происшествиях искать доказательств, что все делается к лучшему: ибо сие мудрование несвойственно обыкновенному здравому смыслу человеческому, для коего она пишется».

При написании данной работы автор стремился использовать все, что было сказано по этому вопросу ранее: в книгах ли, журналах, газетных статьях, диссертациях. Конечно, какие–то материалы могли ускользнуть из поля моего внимания, но уже имеющихся источников достаточно, чтобы ясно увидеть все тенденции в отношении вопроса о жидовстве. Не стану перечислять названий всех источников (они указаны в сносках, а также в библиографии), но отмечу основные тенденции авторов — их реакцию на обвинения еретиков в антитринитаризме.

К первой условной группе можно отнести целый ряд авторов, которые без должного анализа и во всем (во всяком случае в том, что касается вопроса о жидовстве) слепо следуют тем суждениям, которые были высказаны Г. Гонозовым и И. Саниным. Во вторую группу входят те, кто мягко и дипломатично предполагает, что эти первоисточники тоже не без погрешностей и что к ним надо подходить критически. И, наконец, к третьей группе можно отнести всех, кто рассматривает написанное Саниным и Гонозовым как ложь, имеющую своею целью любою ценою утвердить поколебленные было властные полномочия официальной церкви (этой точки зрения придерживались некоторые исследователи советского периода).