Геннадий Левицкий - В плену страстей. Женщины в истории Рима

Кассий Дион более подробно описывает месть Боудикки за то, что ее исхлестали плетьми, и за насилие над ее дочерьми, за издевательство над ее народом:

«Боудикка повела свое войско против римлян; ибо те остались без предводителя, поскольку Паулин, их военачальник, ушел в поход на остров Мону, рядом с Британией. Это позволило ей опустошить и разграбить два римских города и, как я сказал, учинить неописуемую резню. Те, что были захвачены в плен бриттами, были подвергнуты всем известным видам поруганий. Наихудшее и самое зверское злодеяние, совершенное мятежниками, было следующим. Они подвешивали самых благородных и именитых женщин обнаженными, затем отрезали им груди и пришивали к их ртам, чтобы казалось, будто жертвы поедают их; после этого они насаживали женщин на острые колья, пронзавшие их насквозь во всю длину тела. Все это они совершали, сопровождая жертвоприношениями, пиршеством и развратом во всех своих священных местах, но особенно в роще Андате».

Войско Боудикки сожгло колонию Камулодун дотла. Храм Клавдия, который ветераны считали неприступным, пал после двухдневной осады. Затем «победители-британцы, выйдя навстречу шедшему на выручку Камулодуна легату девятого легиона Петилию Цериалу, рассеяли его легион, перебив всех пехотинцев; сам Цериал с конницей ускользнул в лагерь и укрылся за его укреплениями» (Тацит). Прокуратор Кат Дециан, увидевший, к чему привели его корыстолюбие и задержка с оказанием помощи Камулодуну, в страхе бежал на материк.

Гай Светоний Паулин покинул Мону и, с огромным трудом пробившись сквозь охваченную мятежом страну, достиг Лондиния. Напрасно жители будущего Лондона радовались своему спасению, встречая войско наместника.

Вот что пишет Тацит:

«Здесь, размышляя над тем, не избрать ли его опорою для ведения дальнейших военных действий, он, учтя малочисленность своего войска и пример Петилия, которому дорого обошлась его опрометчивость, решает пожертвовать этим городом ради спасения всего остального. Ни мольбы, ни слезы взывавших к нему о помощи горожан не поколебали его решимости, и он подал сигнал к выступлению, взяв с собой в поход пожелавших ему сопутствовать; те, кого удержали от этого пол или преклонный возраст или привлекательность этого места, были истреблены врагами. Такая же участь постигла и муниципий Веруламий… Известно, что в упомянутых мною местах погибло до семидесяти тысяч римских граждан и союзников. Ведь восставшие не знали ни взятия в плен, ни продажи в рабство, ни каких-либо существующих на войне соглашений, но торопились резать, вешать, жечь, распинать, как бы в предвидении, что их не минует возмездие, и заранее отмщая себя».

Светоний собрал всех, кого можно поставить в строй, и решился дать сражение Боудикке. «В его распоряжении оказались четырнадцатый легион с вексиллариями двадцатого и подразделения вспомогательных войск из размещенных поблизости — всего около десяти тысяч вооруженных» (Тацит). Очень небольшие силы, но у римлян не было иного выхода, кроме как победить. На этот раз им предстояло сражаться не за родину или за добычу, а за собственные жизни. Это придало легионерам Светония мужества, ибо такова основная черта римского характера: в критические моменты не опускать руки, а наоборот, совершать чудеса храбрости и жизнестойкости. Так было во время войны с Ганнибалом, так было под Алезией во время Галльской войны.

Во главе войска стоял великолепный стратег, опытный военачальник Гай Светоний Паулин. Удачно выбранная им позиция и построение римлян частично компенсировали численное превосходство противника.

Тацит пишет:

«Для сражения он избирает местность с узкой тесниною перед нею и с прикрывавшим ее сзади лесом, предварительно уверившись в том, что враг только пред ним на равнине и что она совершенно открыта, и можно не опасаться засад. Итак, легионеров он расставил сомкнутым строем, по обе стороны от них — легковооруженных, а на крайних флангах — конницу в плотных рядах.

‹…›

А у британцев в каждом отряде конных и пеших шло ликование; их было такое множество, как никогда ранее, и они были преисполнены такой самоуверенности, что взяли с собой жен, дабы те присутствовали при их победе, и посадили их на повозки, находившиеся у краев поля.

Боудикка, поместив на колеснице впереди себя дочерей, когда приближалась к тому или иному племени, восклицала, что британцы привыкли воевать под предводительством женщин, но теперь, рожденная от столь прославленных предков, она мстит не за потерянные царство и богатства, но как простая женщина за отнятую свободу, за свое избитое плетьми тело, за поруганное целомудрие дочерей. Разнузданность римлян дошла до того, что они не оставляют неоскверненным ни одного женского тела и не щадят ни старости, ни девственности. Но боги покровительствуют справедливому мщению: истреблен легион, осмелившийся на битву; остальные римляне либо прячутся в лагерях, либо помышляют о бегстве. Они не выдержат даже топота и кликов столь многих тысяч, не то что их натиска и ударов. И если британцы подумают, сколь могучи их вооруженные силы и за что они идут в бой, они убедятся, что в этом сражении нужно победить или пасть. Так решила для себя женщина; пусть же мужчины не цепляются за жизнь, чтобы прозябать в рабстве».