Юрий Галенович: Сталин и Мао [Два вождя]

Ван Мин родился в 1904 году. В 1925 году его приняли в КПК и вскоре после этого направили в Москву на учебу в университет имени Сунь Ятсена.

В университете на Ван Мина большое впечатление произвел тогдашний проректор П. А. Миф, который был сторонником Сталина и пользовался его покровительством.

Сталин считал разработку и проведение в жизнь политики в отношении Китая одним из своих главных дел в сфере внешних сношений. Он полагал, что вопросы Китая должны решаться только им одним. Даже члены Политбюро ЦК ВКП(б), а затем и КПСС, были информированы о состоянии дел в отношениях с Китаем только постольку, поскольку Сталин считал это нужным, то есть знали лишь часть того, что думал и делал Сталин относительно Китая.

При этом Сталин придавал большое значение подбору кадров, которым он доверял работу по Китаю. Это доверие не было абсолютным. Более того, Сталин предпочитал время от времени устранять практически всех тех, кто помогал ему в работе по Китаю, заменяя их новыми людьми, которых через определенное время заменяла очередная смена.

Так оказывалось, что Сталин и только Сталин как бы знал все, владел всей историей вопроса, а исполнители могли знать только часть истории.

При Сталине (да и позже, практически на протяжении всего советского периода истории России в XX веке) китаеведы или люди, занимавшиеся практической работой по Китаю, были искусственно разделены или даже разорваны на своего рода смены, на временные отряды, которые приходили на свои посты как на пустое место, а затем, через некоторое время, чаще всего просто исчезали и уступали место своим преемникам, не передавая им вахту, знания, опыт.

Провалы в китаеведении, провалы в практической работе по Китаю, имея в виду провалы во времени, возникали периодически. Это позволяло Сталину толковать политику в отношении Китая и его руководителей, ведущих политических сил по своему усмотрению.

В то же время это наносило ущерб и китаеведению, и политике в отношении Китая, да и национальным интересам России. Сталин, по сути дела, лишь временно использовал некоторых китаеведов или практических работников, допускавшихся к китайским делам, но не извлекал целиком и полностью, а также в исторической последовательности и преемственности уроки из их опыта и знаний, особенно и главным образом в том, что касалось ситуации внутри Китая.

Вероятно, именно по этой причине Сталину, благодаря его природным способностям, политическому чутью и опыту, удавалось практически почти без срывов добиваться своих внешнеполитических целей в китайской политике; в то же время он неоднократно ошибался, когда речь шла о внутриполитических процессах в Китае. Но это не наносило ущерба его видимому престижу как первого знатока китайского вопроса в партии и в стране, ибо людей, которые оказывались свидетелями его ошибок, быстро устраняли; они уходили в небытие или молчали до конца дней своих; их можно понять, ибо только так они могли сохранить свою жизнь. Так, кстати сказать, вели себя многие, в том числе Г. Н. Войтинский, М. М. Бородин; собственно говоря, и в наше время, на рубеже XX и XXI столетий, такого рода традиция умолчания о пережитом, очевидно и по инерции, сохранялась теми китаеведами или практиками в работе по Китаю, которые были еще живы и могли бы многое рассказать, если бы сочли это необходимым и возможным.

Итак, при Сталине проводилась политика весьма придирчивого отношения к тем, кто ведал работой по Китаю. Их отстраняли от работы по Китаю, раскритиковав или без объяснения причин. Так произошло с Г. Н. Войтинским, М. М. Бородиным, Б. Ломинадзе. Китаеведение, особенно во всем том, что соприкасалось с политикой, было опасным занятием, опасным для самой жизни китаеведов.

Одних китаеведов устраняли. Им на смену приходили другие. Например, П. А. Миф занял пост заведующего китайским отделом восточной секции Коминтерна. Между П. А. Мифом и Ван Мином к тому времени, очевидно, сложились хорошие, доверительные отношения, так как во время поездки делегации Коминтерна в Китай в 1927 году именно Ван Мин выступал в качестве ее переводчика. Вполне вероятно, что П. А. Миф и Ван Мин были единомышленниками во взглядах на китайский вопрос.

В 1928 году П. А. Миф сменил К. Радека на посту ректора университета имени Сунь Ятсена. В марте 1928 года П. А. Миф стал заведующим восточной секцией Коминтерна.

С 18 июня по 11 июля 1928 года в СССР проходил шестой съезд КПК, работа которого в значительной степени определялась Н. И. Бухариным и П. А. Мифом, которые выступали в качестве представителей Коминтерна. Они принимали участие и в выработке документов съезда, и в формировании состава ЦК партии, выступали на съезде. При этом переводчиком им служил Ван Мин.