Юрий Галенович - Сталин и Мао [Два вождя]

Далее, Мао Цзэдун выражал общий тогда для ГМД и КПК взгляд на китайское крестьянство как на силу, выступавшую, прежде всего, против двух врагов — капиталистов и иностранцев-империалистов. Здесь Мао Цзэдун опять-таки стоял на общих позициях ГМД и КПК, не переходя к пропаганде классовой борьбы, что немедленно привело бы к расколу между КПК и ГМД. Иначе говоря, выступление Мао Цзэдуна свидетельствовало, что речь шла о лидере, который с самого начала ратовал за самостоятельность в отношениях с Москвой и за поиск общности внутри Китая перед лицом даже своего единственного заграничного союзника, которым тогда была Россия. Мао Цзэдун уже тогда не желал играть роль послушного исполнителя очередных конъюнктурных указаний из Москвы, которые были противоречивыми, так как тогда общая линия Москвы в отношении ГМД и КПК не представляла собой чего-то цельного.

Сталин в Москве в то время видел главную реальную силу, с которой следовало сотрудничать, в Гоминьдане. КПК он считал только небольшим подспорьем в этой работе. Во всяком случае, думается, что эти детали поведения Мао Цзэдуна говорили о вероятности столкновения в будущем мнений Сталина и Мао Цзэдуна как двух лидеров, которые претендовали на господствующее положение или, по крайней мере, на полную самостоятельность в своих высказываниях, решениях и действиях.

В момент окончания Второй мировой войны Сталин связывал будущее Китая с Чан Кайши. При этом он полагал, что все жизненные артерии Китая как в области политики и экономики, так и в военной сфере находятся в руках Чан Кайши, который пользовался поддержкой и помощью со стороны США.

В то же время на практике Сталин продолжал оказывать всемерную помощь КПК и Мао Цзэдуну. СССР оставался тогда надежным тылом и арсеналом для вооруженных сил КПК.

По отношению к Чан Кайши Сталин проводил тогда политику, представлявшую собой сочетание маневров во взаимоотношениях одновременно и с Вашингтоном, и с Нанкином.

Сталин уверял Вашингтон в том, что в Москве не считают Мао Цзэдуна лидером, способным взять под свою власть весь Китай. Сталин заверял американских партнеров в желании иметь дело с Чан Кайши. Таким образом, он удерживал США от вмешательства во внутреннюю борьбу в Китае.

Политика Сталина представляется сегодня единственно возможной в условиях того времени и, главным образом, содействовавшей наращиванию своих сил Мао Цзэдуном, способствовавшей успехам КПК в ее борьбе против Гоминьдана, в определенной степени нейтрализовавшей действия США.

Политика Сталина позволяла сохранять нормальные мирные отношения между Россией и Китаем и в то же время оставаться в положении того, кто прямо не вмешивается в борьбу сил в Китае, сохраняя за собой возможность при любом повороте событий в Китае быть нужным обеим противоборствовавшим силам.

Сталин, будучи и по своей природе, и по подходу к вопросам политического характера, к оценке политических деятелей человеком крайне недоверчивым и подозрительным, не доверял Мао Цзэдуну.

Мао Цзэдун также и по характеру, и по стилю политической деятельности был столь же недоверчив и подозрителен, как и Сталин. Сталин не пользовался доверием у Мао Цзэдуна.

Отношения между ВКП(б) и КПК (включая сюда и все, что было связано с деятельностью Коминтерна) сложились таким образом, что не могло быть и речи о том, чтобы Мао Цзэдун мог полагаться на кого бы то ни было в руководстве ВКП(б) как на человека, близкого ему идейно, или как на проводника своих взглядов в целях оказания воздействия на ВКП(б) и Сталина. Для Мао Цзэдуна проблема Сталина оборачивалась ожесточенной и длительной борьбой против своих политических соперников внутри КПК, в которых он часто видел проводников влияния Сталина на ход китайских дел.

В КПК действительно были руководители, которые вели борьбу с Мао Цзэдуном за власть над партией и при этом стремились заручиться поддержкой Сталина.

Одним из них был Ван Мин (Чэнь Шаоюй). Он имел репутацию «большевика», пользовался определенным доверием Сталина. Ван Мин в свое время учился в СССР. На протяжении длительного времени он являлся руководителем делегации КПК в Коминтерне, был членом Исполкома Коминтерна, членом его президиума. В КПК, в окружении Мао Цзэдуна, на него смотрели как на главного эксперта Сталина по вопросам колониальных и зависимых стран.