Алексей Тепляков - Процедура - исполнение смертных приговоров в 1920–1930-х годах

Это говорит о том, что чекисты, получив первые лимиты из Москвы, быстро поняли, что предстоит уничтожить всех потенциально опасных из «бывших» и их «связей» – и практически во всех регионах страны начали соревнование, стремясь арестовать и расстрелять как можно больше. Начальник УНКВД по Новосибирской области Г.Ф. Горбач, доложив на совещании у Ежова в январе 1938 г. об аресте 55 тыс. человек, тут же получил благодарность от «железного наркома». Преемник Григория Горбача И.А. Мальцев высмеивал начальника УНКВД по Алтайскому краю С.П. Попова за то, что алтайские чекисты не могли похвастаться такими цифрами арестованных и осуждённых «врагов», какие были на счету новосибирцев [65] Архив УФСБ по НСО, д. п-777, л. 171-172; Гришаев В.Ф. Реабилитированы посмертно. — Барнаул. 1995. С. 39. .

«Расстрельная нагрузка» на местные небольшие тюрьмы при провинциальных оперсекторах НКВД в этот период была небывалой. В Славгородской тюрьме 1 декабря 1937 г. расстреляно 114 человек, 2 декабря – 33 человека, 3 декабря – 74 человека, а 22 января 1938 г. – 298 человек (в том числе 288 немцев). Собственно аппарат Славгородского райотдела НКВД был невелик – несколько оперативников и персонал тюрьмы. Поэтому активно привлекали милицию и фельдъегерей. Такие же масштабы казней характерны и для других небольших городов вроде Тобольска, где 14 октября 1937 г. расстреляли 217 человек. Часто расстрелянных зарывали на территории самой тюрьмы: такие факты известны для Барнаула и Бийска, Колпашева и Тобольска, Салехарда и Канска.

Если взять совсем маленький Салехард, бывший центром едва заселённого Ямало-Ненецкого округа, то из жителей округа в 1937-1938 гг. расстреляли 379 человек, но большей частью в Омске, Тюмени, Ханты-Мансийске и Тобольске. В самом Салехарде казни начались 5 ноября 1937 г., когда было убито 20 человек; 9 декабря казнили девятерых. 13 января 1938 г. были расстреляны двое, 17 января – один, 19 января – 45, 5 апреля – 58, 12 июля – 9. Таким образом, несмотря на вечную мерзлоту, салехардские чекисты и милиционеры расстреляли и зарыли на территории тюрьмы оперсектора почти 150 жертв.

Оперуполномоченный при тюрьме В.А. Скардин в Тюмени расстрелял с лета 1937 по март 1938 г. четыреста человек – примерно половину всех смертников. Остальные достались коменданту и оперсоставу горотдела. Как вспоминал периодически исполнявший обязанности начальника Тюменского горотдела НКВД Д.С. Ляпцев, оперативные работники в массе своей не горели желанием исполнять приговоры, обычно стараясь исчезнуть, так что их приходилось разыскивать и в приказном порядке отряжать на помощь коменданту [66] Бруль В.И. Немцы в Западной Сибири. Т. 1. — С. Топчиха Алтайского края. 1995. С. 172; Гольдберг Р. Книга расстрелянных. Т. 1. — Тюмень, 1999. С. 495-501; Т. 2. — Тюмень, 1999. С. 8-55, 432; Родина. 1998, № 9. С. 86. .

В Минусинске, Абакане, Тюмени весь наличный оперсостав, включая милицию и фельдъегерей, привлекался в 1937 г. к расстрелам. Как вспоминал бывший начальник Новосибирской облмилиции М.П. Шрейдер, работники милиции в начале 1938 г. постоянно участвовали в расстрелах в Новосибирске. Такая же ситуация была и в большинстве городов, где имелись тюрьмы и «условия» для казней. Слишком много людей нужно было расстрелять, и имевшиеся кадры не справлялись, в буквальном смысле захлёбываясь в крови.

Начальник УНКВД по Куйбышевской области 4 августа 1937 г. запретил допускать к расстрелам красноармейцев и рядовой милицейский состав. Но во многих других регионах эти лица привлекались к «ликвидациям». Подчас даже всего состава местного органа НКВД было недостаточно – и партийные органы шли навстречу, привлекая к казням собственные кадры. О конспирации уже и не помышляли. 22 апреля 1938 г. начальник следственной тюрьмы управления госбезопасности УНКВД по Омской области М.Г. Конычев и начальник Тобольского окротдела НКВД А.М. Петров подписали «Акт обследования работы Тобольского окротдела НКВД по приведению приговоров к ВМН», где, в частности, предписывалось: «Прекратить приглашать для приведения приговоров товарищей из партактива и не осведомлять об этой работе лиц – не сотрудников НКВД» [67] Шрейдер М.П. НКВД изнутри. — М., Возвращение. 1995. С. 85—86; Юнге М., Биннер Р. Как террор стал «большим». Секретный приказ № 00447 и технология его исполнения. М., 2003. С. 254; Гольдберг Р. Книга расстрелянных. Т. 2... С. 432-433, 4336/ .

В круговерти массовых казней частым явлением были расстрелы по ошибке совершенно посторонних лиц. Начальник УРКМ НКВД Марийской АССР Н.Н. Макеев в 1937 г. не только фальсифицировал следственные дела и пытал арестованных, но и допустил расстрел человека, осуждённого на полтора года лишения свободы. После выяснения «ошибки» Макеев пытался сфабриковать на расстрелянного дело как на осуждённого к высшей мере. В 1940 г. Макеева арестовали и осудили на 10 лет лагерей за многочисленные нарушения законности в период террора, но уже в конце 1943 г. досрочно освободили [68] РГАНИ. ф. 6. Оп. 2. Д. 1141. Л. 110. .