Алексей Елисеев - Жизнь - капля в море

Оторвавшись от колонны, мы подъехали со стороны служебного входа к Дворцу съездов и, зайдя в вестибюль, стали ждать остальных. Мне было очень интересно посмотреть на выражение лица Брежнева: как он отреагировал на происшедшее? К моему большому удивлению, он вошел с таким видом, словно ничего не произошло. Раздевшись, Леонид Ильич пояснил: «Мы договорились вести себя так, как будто ничего не случилось». После этого пригласил нас выпить по стакану чаю.

Чая нам выпить не удалось. Когда его принесли, член Политбюро Суслов, отвечавший в то время за идеологическую работу, сказал: «Леонид Ильич, сегодня нам опаздывать ни в коем случае нельзя». И мы все пошли в зал.

Состоялось торжественное заседание. Впечатление было такое, что в зале никто не знал о случившемся. Выступил Брежнев с докладом об очередном достижении советской космонавтики, потом мы зачитали «свои» выступления, нас наградили, и после этого состоялся большой прием. Народу на нем было очень много: руководители страны, районные партийные секретари, министры, ученые, деятели культуры, руководители предприятий, участвовавших в подготовке полета, военные начальники. Все нарядные, при орденах и медалях - обстановка по-настоящему праздничная. В начале приема мы стояли за главным столом, рядом с руководителями страны, а потом, с согласия Брежнева, пошли по залу, чтобы поздороваться со знакомыми. Это было непросто. К нам непрерывно подходили люди, поздравляли, напоминали о том, где мы раньше с ними встречались, предлагали выпить за успех. Скоро от обилия впечатлений я уже не способен был ничего воспринимать. Стараясь внешне сохранять приветливость, я улыбался и механически отвечал: «Спасибо, конечно помню, а как же; я Вас поздравляю; за Ваше здоровье...». И так происходило до тех пор, пока мы не нашли Мишина. Поздравив его с успехом и поблагодарив за все, что он для нас сделал, мы быстро вернулись на свои места.

У главного стола было спокойнее. Все разбились на небольшие группы и о чем-то беседовали. Как только мы появились, нас вовлекли в это светское общение. Брежнев нам показался простым доброжелательным человеком. Он вел себя вполне естественно: выпил немного водки, разговаривал о каких-то делах с членами Политбюро, много шутил, рассказал нам о том, как он однажды прыгал с парашютом и как ему при этом было страшно.

В конце приема Леонид Ильич, как бы невзначай, сказал, что многие организации изъявили желание встретиться с нами и, чтобы эти встречи было легче организовать, нас просят пожить некоторое время на правительственной даче... Это означало, что домой мы пока не попадаем.

Сразу после приема нас вместе с женами отвезли на одну из дач на Воробьевых горах - в большой двухэтажный дом за каменным забором. Каждой семье выделили апартаменты. Внутри просторно; все отделано натуральным деревом; чувствуется, что дорого, но очень неуютно.

За ужином к нам присоединились четыре человека, которые должны были в эти дни отвечать за нашу безопасность. Они попросили обращаться к ним по любым вопросам, но без них никуда не выходить.

Мне очень хотелось повидать маму. Лариса сказала, что она выписалась из больницы и находится сейчас дома. Я спросил у своего сопровождающего Алексея Ивановича, можно ли к ней съездить. Реакция была мгновенной. Через несколько минут у подъезда стояла машина, и он зашел за мной с коробкой конфет и букетом цветов в руках. Чтобы не застать маму врасплох, я позвонил ей и предупредил, что сейчас приеду повидаться ненадолго и не один. Она, несказанно обрадовавшись, спросила:

– С Ларисой?

– Нет.

– А с кем?

– Со знакомым.

– С каким?

– Так надо.

Кажется, догадалась.

– А может, в другой раз?

– Потом я буду занят.

– Ну, заходи, если это удобно.

Мы пришли вдвоем. Дома были мама и дядя Юра - ее брат. Присутствие Алексея Ивановича явно всех стесняло, и разговора по душам не получилось. Но главное - повидались. Выпили по рюмке вина, по чашке чаю. Я сказал, что теперь объявлюсь дней через десять, и мы ушли.

Все последующие дни были заняты запланированными встречами. График не нарушался ни на минуту. За этим очень строго следили сопровождающие. Мы посетили все головные предприятия, принимавшие участие в подготовке полета. И всюду торжественные встречи, праздничная обстановка. Люди радовались успеху, вспоминали, сколько было вложено труда и сколько волнений пришлось пережить. Мы делились впечатлениями о полете, благодарили за самоотверженный труд.