Густав Эмар: Твердая рука

-- Возможно, вы и правы,-- заговорил наконец дон Руис.-- Этот человек -- преступник, коварный убийца, руки которого по локоть в крови. Попадись ему снова моя сестра и я, он бы, конечно, не задумался заколоть нас своим мачете или всадить каждому из нас по пуле в лоб.

-- Значит?..-- спросил незнакомец.

-- А ничего не значит! -- пылко воскликнул дон Руис.-- Даже наша полная уверенность в преступности этого человека не дает нам права судить его. К тому же и сестра моя цела и невредима.

-- И вы полагаете..." 'Опоссум -- небольшое сумчатое животное из породы грызунов.

-- ...что, раз мы лишены возможности передать этого человека в руки правосудия, нам следует отпустить его на все четыре стороны.

-- Надеюсь, вы хорошо взвесили все последствия такого решения?

-- Это решение подсказано мне моей совестью. -- Будь по-вашему,--сказал незнакомец и обратился к разбойнику, который в течение всего разговора не проронил ни слова, хотя его глаза беспокойно перебегали от одного собеседника к другому.-- Встань! -- сказал незнакомец. Бандит встал.

-- Посмотри-ка на меня,-- продолжал незнакомец.-- Узнаешь?

--Нет. Незнакомец выхватил из костра пылающую головню, поднес ее к своему лицу и повелительно произнес:

-- Смотри хорошо, Кидд!

-- Твердая Рука! -- невольно отшатнувшись, глухим голосом воскликнул бандит.

-- Наконец-то узнал меня! -- с язвительной усмешкой произнес незнакомец.

-- Что прикажете. Твердая Рука?

-- Ничего. Ты слышал наш разговор?

-- До единого слова

-- Что ты об этом думаешь? Разбойник молчал.

-- Говори, не стесняйся. Я разрешаю. Разбойник продолжал хранить молчание.

-- Ты будешь, наконец, говорить? Приказываю тебе, слышишь?

-- Что же,-- неверным голосом заговорил разбойник,-- я думаю так: раз уж враг попался, надо убить его.

-- Это, действительно, твое мнение?

--Да!

-- Что вы теперь скажете, дон Руис? -- спросил Твердая Рука.

-- Скажу, что не могу и не должен мстить своему бывшему противнику. О, конечно, в бою, обороняясь от нападения, я бы ничуть не постеснялся прикончить его. Но сейчас он безоружный пленник, и не моя^>ука должна покарать его.

-- ...что, раз мы лишены возможности передать этого человека в руки правосудия, нам следует отпустить его на все четыре стороны.

-- Надеюсь, вы хорошо взвесили все последствия такого решения?

-- Это решение подсказано мне моей совестью.

-- Будь по-вашему,-- сказал незнакомец и обратился к разбойнику, который в течение всего разговора не проронил ни слова, хотя его глаза беспокойно перебегали от одного собеседника к другому.-- Встань! -- сказал незнакомец. Бандит встал.

-- Посмотри-ка на меня,-- продолжал незнакомец.-- Узнаешь?

--Нет. Незнакомец выхватил из костра пылающую головню, поднес ее к своему лицу и повелительно произнес:

-- Смотри хорошо, Кидд!

-- Твердая Рука! -- невольно отшатнувшись, глухим голосом воскликнул бандит.

-- Наконец-то узнал меня! -- с язвительной усмешкой произнес незнакомец.

-- Что прикажете, Твердая Рука?

-- Ничего. Ты слышал наш разговор?

-- До единого слова.

-- Что ты об этом думаешь?

Разбойник молчал.

-- Говори, не стесняйся. Я разрешаю.

Разбойник продолжал хранить молчание.

-- Ты будешь, наконец, говорить? Приказываю тебе, слышишь?

-- Что же,-- неверным голосом заговорил разбойник,-- я думаю так: раз уж враг попался, надо убить его.

-- Это, действительно, твое мнение?

--Да!

-- Что вы теперь скажете, дон Руис? -- спросил Твердая Рука.

-- Скажу, что не могу и не должен мстить своему бывшему противнику. О, конечно, в бою, обороняясь от нападения, я бы ничуть не постеснялся прикончить его. Но сейчас он безоружный пленник, и не моя рука должна покарать его. Сквозь маску суровости, которую Твердая Рука придал своему лицу, невольно вспыхнула радость, вызванная этими благородными чувствами, так безыскусно выраженными. Снова воцарилось молчание, в продолжение которого каждый из этих

трех людей ушел в свои мысли. Наконец, Твердая Рука обратился к бандиту, который стоял в прежней позе невозмутимого и безучастного ко всему происходящему человека.

-- Ступай. Ты свободен,-- сказал Твердая Рука, освобождая бандита от пут.-- Но помни, Кидд: этому кабальеро, но не мне, угодно было простить тебя. Я ничего не забыл. Ты меня знаешь. Берегись же снова очутиться на моем пути! В другой раз не отделаешься так легко от справедливого возмездия. А теперь ступай!

-- Ладно, Твердая Рука, запомню,-- ответил Кидд не без затаенной угрозы, прозвучавшей как прощальное приветствие тем, кто подарил ему жизнь.