Владимир Мавродин - Народные восстания в Древней Руси XI-XIII вв

Воспользовавшись отсутствием Володимирка, уехавшего, очевидно, со всем своим двором и частью дружины "на ловы" (охоту) к Тисменнице, галичане пригласили к себе на княжий стол звенигородского князя Ивана Ростиславича. "...Послашася Галичане по Ивана по Ростиславича в Звенигород и въведоша к себе в Галичь", - сообщает летопись ("Летопись по Ипатьевскому списку", стр. 226). Узнав о происшедшем, Володимирко собрал дружину и поспешил к Галичу. Восставшим горожанам, конечно, нечего было ждать пощады от Володимирка. Горожане энергично оборонялись, отстаивая город и своего нового князя, приглашенного ими, по-видимому, по договору ("ряду"). Есть все основания предполагать, что послы из Галича заставили Ивана Ростиславича "целовать себе крест" и заключить "ряд", предусматривающий какие-то обязательства князя по отношению к горожанам. В отличие от Володаря, отца Володимирка, весьма скептически относившегося и к "крестному целованию" и, следовательно, к своим обязательствам, Иван Ростиславич вынужден был соблюдать условия "ряда", и уж хотя бы по этому одному галичане должны были отстаивать своего ставленника.

Три недели горожане Галича энергично оборонялись. Однажды ночью, на четвертую неделю обороны Галича, отряд галичан во главе с Иваном Ростиславичем предпринял вылазку из города. Отчаянно бились галичане, но вылазка закончилась неудачей. Вернуться обратно отряд галичан не смог, а Иван Ростиславич, покинув поле сражения, ушел на Дунай, где оставался некоторое время, а затем степью отправился в Киев к Всеволоду Ольговичу. Бегство Ивана Ростиславича и гибель отряда, предпринявшего вылазку, не смутили галичан. Они еще целую неделю бились с дружиной Володимирка и только в результате энергичных атак Володимирко принудил их к сдаче. Войдя в город, дружинники убили без всякого суда многих галичан; других же "казнью злою" казнил князь.

Восстание в Галиче в 1144 г. - это было восстание горожан, стремившихся отделаться от непопулярного и деспотичного князя и пригласить на "стол" другого, связанного определенным договором, "рядом", и обязанного, по-видимому, править, прислушиваясь к голосу горожан, купечества в первую очередь.

Разбитые в бою и терроризированные расправой Володимирка, горожане на время отказались от борьбы. Как мы увидим, они лишь выжидали удобного случая, чтобы выступить снова. Интересно отметить, что и поднятое позднее второе восстание горожан связано было с звенигородскими Ростиславичами; на этот раз на престол пригласили сына Ивана - Ростислава. Это можно объяснить тем, что как отец, так и сын стремились достичь своей цели - галицкого "стола", опираясь на народные массы и умело играя на их ненависти к тем, кто для них, Ивана Ростиславича и Ростислава, был, конечно, не классовым врагом, как для горожан, а просто соперником и конкурентом.

Очутившись после вылазки из Галича на Дунае, Иван Ростиславич не сразу отправился к Всеволоду в Киев.

В XI-XII вв. на Нижнем Дунае было еще многочисленное русское население, связанное с остальной Русью, прежде всего с Галицкой, хотя связи эти и не были прочными.

В те времена низовья Дуная, Прута и Днестра носили название Берлади. Здесь стоял город Берладь (современный Бирлат в Румынии), центр Берлади, Берладской земли, население которой получило название берладников. Это было смешанное по этническому своему составу, но в основе своей русское население, занимавшееся земледелием, охотой, рыбной ловлей, промыслами, часто выходившее для торговли и набегов на своих челнах в море. Полуоседлые земледельцы и промысловики, постоянно готовые дать отпор напавшему врагу - половцам, болгарам, волохам, византийцам - и поэтому опытные воины, берладники были своеобразной "вольницей", населявшей и охранявшей юго-западные окраины древней Руси. Берладники, как и аналогичные им бродники, населявшие степи от Северного Кавказа и Подонья до Балкан и Трансильвании, выбирали своих старшин (старейшин), носивших у бродников название "старост" и "воевод".

Берладники и бродники были храбрыми, вольнолюбивыми людьми. Не случайно византийцы прозвали их "презирающие смерть". "Ветвь русских", как еще называли их византийские источники, они в большей части состояли из тех, кто не мог примириться с феодальными порядками и уходил в степи, в дунайское Понизье, на окраины, где власть князей и бояр почти не ощущалась. Поэтому с давних пор русское население в Причерноморье греки называли "дромитами", т. е. беглецами.