Владимир Мавродин - Народные восстания в Древней Руси XI-XIII вв

Классовые противоречия нарастали. Дань, поборы во время полюдья, судебные штрафы, служившие одним из важнейших источников обогащения феодалов, все больше и больше уступали место барщине и оброку, кабале, феодальной эксплуатации.

Со слов Яна Вышатича, составитель "Начального летописного свода" 1093-1095 гг. монах Киево-Печерского монастыря Иван записал о том, как изменилось под конец жизни поведение князя Всеволода Ярославича, который окружил себя младшими дружинниками, слугами ("юными"), помогавшими ему в управлении не только княжеством, но в первую очередь его княжеским феодальным хозяйством. С ними он советовался, к их голосу прислушивался. Эти же дружинники начали "грабить и продавать людей", "и люди не могли добиться суда княжего" ("Повесть временных лет", ч. 1, стр. 142, 343).

В Новгородской I летописи, использовавшей Начальный Свод монаха Ивана, мы читаем обращение к русским людям, "стаду Христову". Обращение противопоставляет старых ("древних") князей и их дружинников новым князьям, новым дружинникам, и сравнение это не в пользу последних. "Древние" князья и их "мужи" не были жадны. Они защищали Русскую землю и подчиняли себе другие Земли, жили за счет дани с населения покоренных земель и военной добычи. Не было тогда несправедливых поборов, а то, что князья собирали по справедливости, они давали своим дружинникам на оружие. Жены прежних князей не требовали для себя золотых украшений, а довольствовались серебряными.

Дело другое - новые князья и их дружинники. Они обогащаются за счет населения уже не чужих, покоренных земель, а самой Руси. Дружинники требовательны, жадны. Жены их ходят в золоте. На Руси царит неправда, народ страдает от тяжелых, несправедливых поборов.

Летописец, конечно, идеализирует "древних князей" и их якобы бескорыстную дружину. Но, тем не менее, в его словах много правды. Он правильно подметил и расценил происходившие на его глазах во второй половине XI в. перемены в деятельности князей и дружинников. Конец XI - начало XII в. характеризуются необычайным ростом ростовщичества. В тяжелое кабальное положение попали не только неимущие слои города и деревни, но даже те купцы, которые были вынуждены прибегать к займам.

Богатый купец, ссудивший деньгами и товарами менее состоятельного купца, фактически становился полновластным хозяином своего должника и в случае неплатежеспособности последнего мог распоряжаться его имуществом и им самим независимо от того, чем вызвана эта неплатежеспособность: злым ли умыслом несостоятельного должника или бедственным положением, в котором он очутился по не зависящим от него обстоятельствам.

Процент на взятую ссуду был чудовищно высок, и нередко должник ежегодно выплачивал своему кредитору в виде процента половину взятой в долг суммы. Причем, видимо, проценты взимались и тогда, когда должник внесенными в виде процентов деньгами давно уже погасил сумму, данную ему в долг.

Еще хуже было положение закупов, среди которых особо выделялись так называемые ролейные закупы, т. е. закупы, работавшие на пашне ("ролье") своего заимодавца.

Как уже говорилось, закупы фактически навечно теряли независимость, так как, не имея права зарабатывать на стороне ("искать кун"), все время работали во дворе, в доме или на запашке ("ролейные" закупы) господина, отрабатывая этим только проценты по ссуде. Господин мог и продать закупа (в холопы), и бить его "без вины", и всячески "переобидеть", в частности мог увеличить произвольно "купу" (сумму, взятую в долг) под видом материальной ответственности закупа за испорченный или пропавший, хотя бы и не по его вине, инвентарь. Не случайно в русском переводе проповеди Григория Богослова, датируемом концом XI в., греческое слово, обозначающее "полураб", переведено русским словом "закуп". Закабаленные люди искали выхода из создавшегося положения: должники требовали установления более льготных условий - уменьшения "реза", закупы - права "искать кун". Немало "ролейных" закупов в поисках "кун", т. е. заработка, тайно от господ находилось в Киеве.

Развитие ростовщичества в Киевской Руси на грани XI и XII столетий нашло отражение в ряде источников той поры. Митрополит Никифор, обращаясь к Владимиру Всеволодовичу Мономаху, подчеркивает рост лихоимства и ростовщичества. В этой же связи находится и характеристика Патериком Киево-Печерского монастыря киевского князя Святополка Изяславича.