Юрий Шилов - Космические тайны курганов

— Вас что, основам геодезии и астрономии не об­учали?! — продолжал наседать Константин; начальник, уступив ему инициативу, глядел на нас да посмеивал­ся. — А ну, сосчитай-ка "дороги"!

— Двенадцать?

— Именно!.. По числу месяцев года. И какой будет вывод?

Ну, вывод сделали уже до меня, тут я вспомнил и кромлех Стоунхенджа и гигантские изображения Наски, которые ориентированы на определенные положения не­бесных светил и также имеют "дороги".

— Обсерватория календарного назначения? — ска­зал неуверенно я.

— Может быть, может быть... Ты над этим хоро­шенько подумай, — подытожил наш разговор Кон­стантин.

...Но думать пришлось не только над этим, не только над обсерваторным окружением погребения из Высокой Могилы. Оно было важнейшим, но не единственно важ­ным атрибутом "космического странника", отправленно­го в небеса на волшебной повозке...

Еще во времена древних греков "отец истории" Ге­родот описал не только древние усыпальницы египет­ских фараонов, но и устройство современных ему скиф­ских курганов. Притом с такой обстоятельностью, будто сам присутствовал на похоронах.

"Когда у скифов умирает царь, то там вырывают большую четырехугольную яму... В остальном обшир­ном пространстве могилы погребают одну из наложниц царя, предварительно задушив ее, а также виночерпия, повара, конюха, телохранителя, вестника, коней, пер­венцев всех других домашних животных, а также кладут золотые чаши... После этого все вместе насыпают над могилой большой холм, причем наперерыв стараются сделать его как можно выше. Спустя год они... умерщ­вляют 50 человек из слуг удушением (также 50 самых красивых коней)... Поставив вокруг могилы таких всад­ников, скифы уходят".

Вот какими знаниями были вооружены первые рос­сийские археологи, исследователи причерноморских курганов. Но был уже и кое-какой опыт раскопок. Правда, изначально вовсе не научного свойства.

Еще в XVII веке царю доносили, что в Сибири рус­ские мужики разрывают "бугры". После того как завод­чик Никита Демидов преподнес царице "богатые золотые могильные сибирские вещи", хранящиеся ныне в Эрми­таже, Петр I издал ряд указов, направленных на сбере­жение и изучение памятников старины. Приказано было "всему делать чертежи, как что найдут", за случайные находки и их добровольную сдачу платить "вдвое, чего они стоят", "гробокопателей, что сыскивают золотые стремена и чашки, смертью казнить". Петровские указы стали предисловием к научному изучению "степных пи­рамид".

При Екатерине II и в первой половине XIX века рас­копки перенеслись в Новороссию и обрели планомерный характер. В 1830 году под Керчью был весьма тщатель­но по тем временам исследован скифский "Зольный кур­ган" — Кульоба. Он открыл первый раздел отечествен­ной археологии, раздел создания художественно-истори­ческих коллекций. Высказывание одной из газет того времени довольно точно отражает основные цели этого периода: "Спешим известить читателей наших об архео­логическом открытии, весьма важном даже в такой стране, которая издавна славится сокровищами древно­сти... Золота разных достоинств содержится в них до 8 фунтов". Впрочем, просвещенную публику поразили не так драгоценные изделия, как высокохудожественные изображения на них древних людей: сцены схваток и побратимства, пиров и обрядовых действ. Сокрытое ты­сячелетиями прошлое воскресало!

Были созданы Археографическая, а затем Археоло­гическая правительственные комиссии, призванные по­полнять собрания Эрмитажа и музеев губернских горо­дов, стали возникать общества любителей древностей. Последовали раскопки Золотого кургана и Чертомлыка, других скифо-античных памятников второй половины I тысячелетия до нашей эры. Но наряду с ними иссле­дователи все чаще натыкались на памятники более древ­них времен, не содержащие не то что злата-серебра, но даже железа.

Продолжительное время археологи и служители му­зеев не обращали внимания на могилы с грубыми горш­ками, орудиями из камня и очень редко из меди. Декла­рации о том, что "разрытие могил без обнародования о внутреннем их устройстве и содержании есть преступле­ние нашего времени пред лицом истории, есть граби­тельство, причиненное потомству" (1836 год), таких по­гребений словно бы не касались. Показательна позиция одного из раскопщиков древнейших курганов, который (в 1895 году) хоть и давал себе ясный отчет в том, что их материалы стали бы "важным приобретением для науки", однако же перенес работы в другое место, по­скольку прежнее "не открывает блистательных пер­спектив в смысле богатых находок".