Юрий Мухин - ЕСЛИ БЫ НЕ ГЕНЕРАЛЫ! (Проблемы военного сословия)

Знаете, я не верю в этот рассказ.

Прежде всего, я не верю в бой — в то, что немцы их атаковали. Там такая местность, что атаковать немцы могли только с севера, поскольку с востока немцы занимали рубежи на восточном берегу реки Многа, и в треугольнике, образованном впадением Многи в Удай, немцев уж точно не было. На севере же одним из катетов этого треугольника является дорога Пирятин — Чернухи. А штабу 5-й армии, чтобы 19 сентября догнать Кирпоноса, нужно было из Пирятина по этой дороге проехать до какого-либо поворота с неё на север — на Городище. Но если штаб 5-й не пробился к ним, а просто присоединился с того направления, с которого их, якобы, атаковали немцы, то, значит, немцев не было!

Далее, немцы в этот район пока ещё только подтягивали свою пехоту, чтобы образовать сплошной фронт окружения, и вне магистральных дорог нападали на наши отступающие войска отдельными отрядами, а ночью эти отряды отдыхали в сёлах. Если бы штаб Кирпоноса действительно пытался прорваться к своим, то его могла спасти только быстрота. А смотрите, что происходит. От Пирятина до Городища по прямой 36 км, по дорогам пусть будет 60 км. И они это расстояние проехали с вечера 17 сентября по утро 19 сентября, т. е. более чем за 30 часов?! Они что, похожи были на спешащих людей?

Если даже мифические немцы и атаковали их с севера, то это могло быть на участке не более, чем 10 км и только в том случае, если колонна штаба сразу же после Пирятина свернула на Городище, т. е. если Кирпонос и не собирался следовать за 289-й дивизией, а затем немцы должны были колонну штаба догонять. Так почему же даже с погоняющими их немцами они двигались со средней скоростью едва ли 2 км/час? Вот и получается, что весь день 18-го они просто стояли и уничтожали свои технику и тяжёлое оружие, но даже это сколько может занять времени? Почему они не уходили на восток? Вот и думаю, что Кирпонос на этой дневке давал возможность уйти от него дезертирам и тем, кто понял его намерения и решил пробиваться на восток самостоятельно.

И ещё. Там в округе трудно найти закуток, в котором было бы ещё проще сдаться в плен (ввиду безвыходного положения), нежели это село Городище. Ведь Кирпонос завёл штаб фронта на полуостров, окружённый двумя сливающимися речками с очень болотистыми берегами. Там и немцев-то не было по той причине, что им и в голову не могло прийти, что в это междуречье, из которого очень трудно выбраться, кто-то может заехать. (Но, что смешно, именно немцы и помогли им оттуда сбежать, но об этом позже.)

А пока отметим, что как только командующий 5-й армии генерал Потапов, чей штаб был к северу от Прилук, т. е. где-то в 60 км от Пирятина, понял, что Кирпонос бросил командование фронтом и сбежал, то и Потапов тут же бросил командование 5-й армией и тоже сбежал. А как только командир 31-го стрелкового корпуса генерал Калинин увидел, что Потапов уже сбежал, то тут же бросил командовать корпусом и тоже сбежал. А ведь Потапов имел приказ Кирпоноса взять Лохвицу, к которой Кирпонос так стремился.

Почему же Кирпонос их не расстрелял? Ведь статья 193 тогдашнего Уголовного кодекса гласила: "Самовольное отступление начальника от данных ему для боя распоряжений, … — а равно — Самовольное оставление поля сражения во время боя, … — а равно — Самовльное оставление части или места службы в боевой обстановке, влечёт за собой — высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества" . Не расстрелял потому, что ведь и сам Кирпонос самовольно не выполнил данное ему для боя распоряжение Тимошенко об отводе войск, сам отказался руководить сражением фронта, сам начал убегать из расположения вверенных ему войск. Пришлось ему Потапова и Калинина принять как родных.

Баграмян продолжает.

"В Городище подсчитали свои силы. Осталось около трёх тысяч человек, шесть бронемашин полка охраны и несколько пулемётных зенитных установок. Вражеская авиация не оставляла нас в покое. К счастью, потери были незначительны. Больше всего нас огорчила гибель радиостанции — она была разбита взрывом бомбы. Порвалась последняя ниточка, связывающая нас с армиями и штабом главкома".

Как видите, Кирпонос своими манёврами добился определённых успехов: если при выходе из Пирятина вокруг него вместе с 289-й дивизией было около 15 тысяч человек, то теперь осталось только 3. Но и это было много, посему, как продолжает вспоминать Баграмян, произошло следующее.

"В одной из хат Кирпонос собрал руководящий состав, оказавшийся в Городище. Генерал Тупиков доложил обстановку. Враг обступает со всех сторон. По южному берегу реки Удай, у устья которой мы находимся, немцы укрепляют оборону фронтом на север; восточный берег реки Многа занимают танковые и моторизованные части Гудериана; к северу и северо-западу от нас все крупные населённые пункты тоже захвачены противником.