а) добиться единого подхода к рассмотрению обстановки (оценка обстановки и принятие боевого решения) всеми командирами,
б) избегать всякого сковывающего схематизмав вопросах управления войсками в бою и
в) развивать у всех командиров самостоятельность мышления и действий.
В итоге сочетание свободы в осуществлении боевых задач, предоставляемой командиру-исполнителю, и личной инициативы последнего стало особой отличительной чертой и фактором силы прусско-немецкой армии. Чрезмерное увлечение той или иной стороной, имевшее иногда место, не меняло существа дела. Чем с большей эффективностью велось обучение и воспитание командного состава в этом направлении, тем с большей уверенностью, быстротой и гибкостью войска могли выполнять свои боевые задачи. Кроме того, это позволяло командованию учитывать в своих расчетах смелость действий как дополнительный фактор и реализовать скрытые потенциальные возможности, которые таятся в любой обстановке, но которые редко удается своевременно распознать и использовать в своих целях. И, наконец, тем большей была возможность поставить противника в зависимость от своей воли, то есть, другими словами, обеспечить за собой наряду с материальными факторами силы возможно больше других предпосылок для достижения успеха.
Принцип единоначалия в управлении войсками, не допускавший побочных путей отдачи приказов и приказаний, а также свобода принятия решений давали общевойсковому командиру возможность уверенно проводить свое решение в жизнь. В сухопутной армии в отличие от высших органов ОКБ этот принцип неограниченной командной власти проводился, как и прежде, с достаточной последовательностью.
Из поколения в поколение (и, в частности, после 1918 г. и после 1935 г. уже в новой сухопутной армии) в процессе практической учебы велась систематическая работа по усовершенствованию и внедрению описанных принципов управления войсками в их гармоничном взаимодействии друг с другом. Эта работа принесла свои плоды в кампаниях 1939 и 1940 гг., а также в операциях 1941 г. на Балканах и в Северной Африке. Она же явилась одной из предпосылок того, что сухопутная армия смогла начать свой роковой поход против Советского Союза, имея недосягаемый для того времени уровень боевого мастерства, обладая большим опытом и уверенностью в своих силах. Ее руководство также с уверенностью начало эту войну, несмотря на то, что противник имел огромное численное превосходство".
(Насчёт огромного численного превосходства — это немцы себе льстят, чтобы как-то оправдать своё итоговое поражение от войск Красной Армии. Причём, немецкие генералы в этих попытках оправдаться, уже не замечают, что выставляют себя, генералов, идиотами, которые, нападая на СССР, оказывается, не знали, что численность Советского Союза 190 млн. человек, что зимой в России холодно, осенью и весной слякотно, летом пыльно, а на Кавказе есть горы. Почитаешь их мемуары, и выясняется, что обо всём этом немецкие генералы узнали уже после того, как напали на Советский Союз).
Но куда денешься от фактов — ведь немцы все же нанесли нам тяжелейшие потери и, утверждаю, в первую очередь потому, что их средний офицер был лучше нашего, а лучше он был в первую очередь потому, что его лучше учили и готовили. Сравните: немцы учили своих офицеров «избегать всякого сковывающего схематизма» , а русская Академия Генштаба, по словам генерала Мартынова, «вместо практических деятелей …воспитывает доктринеров» . Немцы сто лет воспитывали в своих офицерах «самостоятельность мышления и действия» , а у нас «инициатива безжалостно подавляется в академии» .
Национал-социализм и реваншизм
Я писал, что многие века немцы были хотя и честными, но все же космополитами безродными — служили тому, кто больше заплатит. Пруссия начала поднимать на свои знамена патриотизм, и ее армия уже многого достигла в войнах с Австрией и Францией во второй половине 19-го века, а вся Германия — в Первую мировую. Немцы и так уже были патриотами, но особенно усилил эту немецкую черту национал-социализм. Мерзкое, конечно, явление, но еще более мерзким является подход к нему нынешних массовых историков и пропагандистов. Национал-социализм замалчивается, а ведь его нужно изучать и «не выплескивать с водой и ребенка. Мерзким в нацизме является расизм, но идеи социализма тут при чем? Чем плох немецкий символ веры тех времен — «общее благо выше личных интересов» ? Чем плохо — «думать не о себе, а о целом, о нации, о государстве» ? Организм, который плюнет в Гитлера за слова «мы не желаем другого бога, кроме Германии» , не нужен ни в каком государстве и, особенно, в таком государстве, как Израиль.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу