Арсен Мартиросян - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

Что же до якобы историко-документальной публицистики, на которую претендуют книги Суворова, то ставка на этот прием была осуществлена по следующим двум главным причинам.

Во-первых, подобный жанр чрезвычайно легок в пропаганде и укоренении его в сознании. Он совершенно не поддается критическому анализу с позиций академической исторической науки, поскольку попросту пребывает вне ее системы координат. Таким образом, любая критика, даже хорошо аргументированная с позиций академической науки, авторов этого жанра изначально обречена на провал. Тем более что отношение к истории, как к науке, ко многим чванливым академикам в СССР было крайне презрительным в широких народных массах.

Именно на это-то и был расчет в операции «Ледокол» — изголодавшиеся по гонорарам, а, главное, по возможности всенародно продемонстрировать свои якобы знания, историки финального советского этапа начали ломать копья в борьбе с мифом «Ледокола», далеко не сразу осознав, что миф попросту не чувствителен к любым их рациональным аргументам. [34]

Во-вторых, операцию «Ледокол» МИ-6 обусловила одним крайне жестким параметром, предыстория которого такова. В 1975 г. тогда еще дружественная СССР разведка Чехословакии установила, что сразу же после подписания знаменитого Хельсинского акта по безопасности в Европе, особенно его «третьей корзины», положения которой затрагивали свободу обмена информацией, по всем ведущим психологическую войну против СССР инстанциям Запада был отдан согласованный в рамках разведсообщества НАТО приказ о категорической недопустимости использования их собственной информации из стран социалистического содружества до тех пор, пока она не будет использована другими средствами массовой информации. То есть, попросту говоря, до тех пор, пока кто-то третий, хотя бы внешне никак не связанный ни с разведками, ни с подрывными идеологическими центрами, не опубликует или не предаст огласке ту же информацию.

Исходя из этого, в операции «Ледокол» ставка была сделана на целенаправленное выдергивание по заранее заданной схеме цитат из различных мемуаров советских военных и государственных деятелей, открытых публикаций в советских газетах и журналах, которые после нехитрой перековки в «аргументы» превращали миф «Ледокола» в непотопляемый. Вот именно для всего этого и понадобился Резун — бывший военный разведчик. На него и планировалось списать «авторство» мифа о «Ледоколе». А заранее англичане начали эту операцию по очень простой причине: с позиций 1978 г. уже виден был конец 40-летнего временного лага памяти общества о многих событиях: 1981 г. — 40-летие 1941 г., 1985 г. — 40-летие 1945 г., 1989 г. — 50-летие, но уже 1939 г., и одновременно 100-летие принятия Западом принципиального решения об объявлении России Перманентной мировой войны на полное ее уничтожение. И поскольку в силу естественных причин со все более нараставшим ускорением уходили в вечность предыдущие поколения, поколения не только войны, но именно живые носители памяти общества, то за молодых-то как раз и следовало браться. Вот что такое операция «Ледокол» и Резун, он же «Виктор Суворов».

Ее суть в геополитическом смысле тождественна сути «версий» Кривицкого и Шелленберга, т. е. Сталин якобы целенаправленно стремился к войне и потому устроил пролог к ней в виде Договора о ненападении от 23 августа 1939 г.

В «Ледоколе» и «Дне-М» озвучена по-британски неумная «версия» — только англичанам могло прийти в голову приписать Сталину якобы имевшееся у него намерение начать войну против Германии именно 6 июля 1941 г., т. е. в день 23-й годовщины левоэсеровского мятежа в Москве 1918 г., инспирированного британской же разведкой руками одного из наиболее активных ее разведчиков того времени в России — Сиднея Реши. Неужели трудно было сообразить, что у Сталина не было даже тени намека на склонность хоть как отмечать столь некруглые даты, тем более мятежа левых эсеров?!

Тем не менее именно этими книжонками было положено начало глубинно стрессовому инакомыслию, в результате чего и без того уже ослабшая историческая память общества пошла фактически вразнос (только «Ледокол» был издан в СССР — России 1,5 млн. тиражом), облегчив решение задачи по инициированию якобы саморазвала СССР за счет самодемонтажа уже в 1991 г. Но уже в последующих книгах, особенно в «Очищении», Резуна перевели на режим постинакомыслия. То есть строго по плану «Операция Лиотэ»: если в, «Ледоколе» логика мифа — «Сталин — злодей, но гениальный, так что, Россия, гордись тем, что он выиграл войну еще в 1939 г.», то в «Очищении» уже иная — Сталин был прав, что поставил всех этих «гениальных стратегов» от Тухачевского до иже с ним к стенке, поскольку они были мерзавцы, а с такими генералами и маршалами на войну не идут.