Арсен Мартиросян - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР

Принципиально идея не нова — Великобритания после каждой, ею же инспирированной войны пытается на кого-нибудь да спихнуть свою ответственность за эти преступления против человечества.

В XXвеке такое, естественно, имело место сразу же после Первой мировой войны. Однако, несмотря на все отчаянные попытки британских фальсификаторов, в т. ч. и из МИ-6 и их сообщников в других странах, ничего из этого не вышло, так как не было учтено одно наиважнейшее обстоятельство, о котором речь пойдет ниже.

В итоге «дискуссию» тогда на эту тему все-таки пришлось в целом прекратить, так как уже тогда было четко доказано, к тому же не российскими учеными-историками, а зарубежными, что ответственность за развязывание мировой бойни лежит целиком и полностью на кайзеровской Германии и лично на кайзере Вильгельме П. Однако самое интересное во всей той далекой истории то, что именно британские «историки в штатском» — профессиональные разведчики Роберт Уильям Сетон-Уотсон и Уикхэм Стид — собственноручно упрятали один из главнейших, прямо уличающих кайзера в развязывании войны документов в массе второстепенных документов архива германского МИДа, в отделе хранения с очень красноречивым для данного случая названием — «Оксфорд». Документ совершенно случайно был найден только в 60-х годах XX века.

К середине 70-х годов XX века Западу наконец-то окончательно стало ясно и понятно, что военной силой победы над Россией (СССР) ни при каких обстоятельствах не достичь — ракетно-ядерный паритет между СССР и США буквально вынуждал даже самых твердолобых на Западе уяснить эту истину. В то же время Западу стало понятно и другое — фронтальные кавалерийские атаки на идеологическом фронте также бессмысленны, ибо немедленно натыкаются на непробиваемую бетонную стену советского агитпропа.

Осознав все это в полной мере, во главу угла будущей операции «Виктор Суворов» была поставлена задача прямо по Клаузевицу: такая страна, как Россия, может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров, а достигнуть этих самых слабых мест политического бытия можно лишь путем потрясения, которое проникло бы до самого сердца страны.

Вопрос был лишь в том, как, никоим образом не выдавая своей прямой причастности, объективно создать якобы очевидную видимость собственной (России) слабости и, породив тем самым якобы объективные внутренние раздоры, перевести неизбежные в таком случае решительные действия и потрясения в русло «самостоятельного» демонтажа советского государства. Причем поскольку конечная цель — сугубо геополитическая, то средством ее достижения должна была стать именно же стрессовая встряска и полная перетряска глубин народной памяти о той страшной войне. Ведь память о той войне по своей значимости была практически тождественна памяти всего христианского мира о Христе!

Помимо того, что история войн вообще «благодатная» тема для всевозможных инсинуаций и фальсификаций — генералы, как известно, и десятилетия спустя уличают друг друга в ошибках и провалах, не признавая за собой никакой ответственности, а историки, как грифы, на том и кормятся — эта тема имела еще и совершенно ясно осознававшийся МИ-6 конкретный геополитический смысл.

Дело вот в чем. Решениями Ялтинской (особенно) и Потсдамской конференций 1945 г. Сталин сумел чрезвычайно жестко и к тому же чисто международно-правовыми методами и средствами закрепить за СССР как довоенные, так и послевоенные территориальные приобретения, которые в действительности были не чем иным, как законным возвратом территорий законному же владельцу (для сведения, практически вся Прибалтика перешла в вечное и неотчуждаемое владение России еще по Ништадтскому договору 1721 г., гарантированному, кстати говоря, Великобританией и Францией).

Тем самым Сталин закрепил и факт воссоздания для СССР законного, исторически объективно сложившегося статуса величайшей по своим масштабам, единственной в мире подлинно трансконтинентальной, единой евразийской великой державы. На том, собственно говоря, и держался весь мир с 1945 по 1991 год.

В открытую, на виду у всего мира посягнуть на незыблемость решений тех конференций, особенно Ялтинской, Запад не мог рискнуть — даже гипотетическая попытка была бы обречена на сокрушительный провал.

В рамках решения этой задачи, которая и являлась целью вышеназванного плана, неотъемлемым и прямо способствующим успеху ее решения компонентом должна была стать операция «Ледокол»: внешне якобы отрешенно от методов ведения психологической войны, умышленно инициировать в массовом общественном сознании Европы, особенно Восточной, переосмысление в нужном ключе причин возникновения Второй мировой войны, а соответственно, и Великой Отечественной войны. Тем более что формальный повод для этого есть: война началась 1 сентября 1939 г., а 23 августа был подписан Договор о ненападении между СССР и Германией. МИ-6 тем более была обязана обыграть это обстоятельство, ибо решения Ялтинской конференции по сути своей закрепляли незыблемость границ СССР, особенно западных, по состоянию на 4.00 утра 22 июня 1941 г., а границы эти появились у СССР только после 23 августа 1939 г., чего Запад до Ялты никак не хотел признавать. Принятые в Ялте решения напрямую затрагивали и без того чрезмерно иррационально болезненно чувствительную память некоторых народов Восточной Европы, особенно Польши, а также прибалтов, у которых Россия вечно виновата.