А. Маньков - Иностранные известия о восстании Степана Разина

Это сообщение подтверждается русским источником в листе тарковского шамхала говорится: «… до шахова де указу живут они в Ряше городе, и ряшской'де хандает им корм по 100 по 50 рублев на день» (цифра, конечно, фантастическая) (Кр. война, т. I, с. 142).

Описанные здесь действия казаков в Фарабате в основном соответствуют аналогичному месту у Шардена, который называет это вторым вторжением, происшедшим в том же 1668 г.: «В то время как в Испагани спорили, считать ли их друзьями или врагами, и их депутаты возвратились, они продолжали грабить все приморские местности Персии со стороны Востока, говоря персам для их большего обмана прекрасные слова и уверяя их, что их уполномочили дать им очень выгодные условия. Для этого они покинули Саве и, направляясь все время к самым восточным провинциям по Каспийскому морю, достигли Фарабата, столицы Мазендерана. Там они высадились под видом купцов, пришли на рынки, входили в лавки как люди, мало понимающие в торговле, но имеющие в то же время нечто для продажи и покупки; они давали золотые дукаты за пять „шаги“ (видимо, шай, — Е. Ш.), что составляет 25 су на наши деньги, продавали английское сукно за четыре „абаза“, равных стольким же франкам, за „гресс“- персидский аршин. Персы за пять дней, когда это происходило, оказали казакам тысячу ласк, потому что с ними удивительно удачно можно было сводить счеты, и считали их простофилями, которых привело к ним их счастье; но на шестой день эти плуты, продолжая свои проделки до условленного ими между собою часа, чтобы не навлекать подозрений, пока их соберется в городе достаточное количество, расходятся по разным частям города, затем берутся за оружие, убивают всех, кто им встречается, грабят все дома, и, после того как они убили более 500 человек, нагруженные добычей, возвращаются на свои корабли, и, как ив первый раз, отплывают на середину моря, где их не видно с земли» (Шарден, с. 135).

У Шардена приводятся более подробные данные о шахском дворце, разграбленном казаками: «Самый значительный убыток, который нельзя восстановить, был причинен разрушением одного прекрасного здания — королевского дворца, расположенного в середине города, где хранилась сокровищница фарфора, китайских ваз, чаш из сердолика, агата, корала, янтаря, посуды из горного хрусталя и других бесчисленных редкостей, которые эти варвары сломали или похитили. Они разрушили и находившийся в этом здании большой так называемый гауз, или танки, т. е. большой бассейн, выложенный золотыми пластинами. Каждый раз, когда я думаю о великолепии и прелести этого прекрасного места, я не могу побороть своего сожаления. И если читатель познакомился с тем описанием, которое я ему сделал, то он, наверное, признал, что такие прекрасные вещи заслуживали вечного хранения» (Шарден, с. 137).

Тамар Али-Капи — дворец в Исфагане (в дословном переводе «Высокие ворота»), выстроенный при шахе Аббасе I. Возможно, там была резиденция государственного канцлера, у которого, по показаниям подьячего Наума Колесникова, происходил описанный эпизод (Кр. война, т. I, с. 250).

Пиллори (pillori) — по-английски позорный столб.

Шарден разделял ошибочное мнение персидского правительства относительно причин и цели похода казаков. Он писал: «Великий князь (т. е. царь, — Е. Ш.) был рассержен оскорблением (речь идет о пренебрежительном обращении с посольством царя Алексея Михайловича), но в ту минуту он свою злобу скрыл, боясь столкновения с Аббасом; но, узнав в начале 1667 г., что тот умер и что власть в Персии попала в руки молодого правителя, он решил мстить. Он желал, однако, избежать открытой войны, и вот почему, чтобы нанести коварный удар, как будто без своего участия он возмутил казаков, живших у Черного моря… Им было дано предостережение воздерживаться называть его и не признаваться, что они были в сношениях с ним, они должны были притворяться, что самостоятельно пошли на это предприятие. Вот что об этом рассказывали и чему верили при персидском дворе» (Шарден, с. 112–114). Эта же точка зрения на поход Разина проводилась персидским послом в России Юсупом Эханбеком (Исуфбеком Юзбаши) и представителем армянской торговой компании Георгием Лусиковым во время переговоров о возмещении убытков персидского посольства и купцов, пострадавших в период Крестьянской войны (Кр. война, т. III, с. 296, 299, 301, 303 и др.).

О посылке в Персию Пальмара для организации обороны от разинцев, вышедших в Каспийское море, сообщалось персидскому шаху грамотой, посланной с Т. Брейном (Кр. война, т. I, с. 105 и 106). По-видимому, Пальмар выехал в Персию позднее, чем Брейн.