Джон Норвич - Нормандцы в Сицилии

Итак, нормандцы обещали Мелусу, что окажут ему помощь, о которой он просит. Сейчас их слишком мало, и они пришли в Апулию как паломники, поэтому недостаточно экипированы, чтобы участвовать в военной кампании. Поэтому они должны вернуться в Нормандию, но только на время, которое необходимо, чтобы совершить подобающие приготовления и собрать соратников. В следующем году они вернутся, чтобы присоединиться к своим новым лангобардским друзьям и начать великое предприятие.

Патриотизм Мелуса тем более понятен, что лангобарды могли гордиться своей долгой и славной историей. Они явились как племя полуварварских завоевателей из северной Германии и расселились к середине VI в. на территории, которая до сих пор носит их имя, основав процветающее королевство со столицей в Павии. Одновременно их соплеменники продвинулись дальше на юг и основали полунезависимые герцогства в Сполетто и Беневенто. Двести лет все шло хорошо, но в 774 г. Карл Великий вступил в Италию, взял Павию и королевству пришел конец. Средоточием ломбардской культуры и традиций теперь стали герцогства, особенно Беневенто, которое вскоре превратилось в принципат и — хотя формально находилось под сюзеренитетом папы по дарственной Карла Великого — сохраняло старые лангобардские обычаи. Здесь, на перекрестке двух важнейших римских дорог на юг — Виа-Аппиа и Виа-Траяна, где стоит великолепная триумфальная арка Траяна, лангобардская аристократия постепенно копила богатства и укрепляла свое имущество, так что к 1000 г. три властителя из Беневенто, Капуи и Салерно числились самыми могучими правителями на полуострове. Их дворцы блистали византийской роскошью, а их основным занятием были бесконечные заговоры с целью достичь извечной мечты — единого и независимого лангобардского королевства на территории всей южной Италии. Имея в виду эту цель, они признавали верховное главенство то Латинской империи Запада, то Византийской империи Востока (Беневенто время от времени еще отвечал неискренними заверениями на притязания папы), чтобы настроить одних своих сюзеренов против других. И естественно, они никогда не упускали возможности поддержать лангобардских сепаратистов на территории своих византийских соседей.

У Византийской империи долгое время были проблемы в Италии. Едва успели армии Юстиниана и его преемника изгнать остготов с полуострова в VI в., как обнаружилось, что его оккупировали прежние союзники Византии — ломбарды. Быстрые действия еще могли спасти ситуацию, но в тот момент Константинополь был занят дворцовыми интригами и ничего не предпринял. Между тем ломбарды наступали. В 751 г. у них хватило сил, чтобы изгнать византийского экзарха из Равенны, и с этого момента под греческим влиянием оставались только Калабрия, «пятка» Италии вокруг Отранто и несколько торговых городов на западном берегу, главными из которых были Неаполь, Гаэта и Амальфи. Вначале эти города представляли собой просто процветающие колонии империи, но со временем они превратились в наследственные герцогства, еще в основном греческие по языку и культуре, признающие византийский сюзеренитет и связанные с Константинополем тесными узами дружбы и торговли, но во всех практических делах независимые.

Карл Великий с его франками хоть и сокрушил ломбардов, 10 это не принесло никаких выгод грекам, а означало только появление соперника в борьбе за господство над южной Италией. Только в IX в., когда великая Македонская династия пришла к власти в Константинополе, Василий I и его преемник Лев VI Мудрый смогли приостановить упадок и частично восстановить позиции Византии в Италии. В результате их усилий Фемы Лангобардские, включающие Апулию, Калабрию и Отранто, или, как обычно называют эти земли, Капитаната, была к 1000 г. могущественной и процветающей провинцией империи, которая, в свою очередь, стала главенствовать на полуострове. Византия претендовала также на все земли, лежащие к югу от линии, соединяющей Террачину на западе и Термоли на Адриатике, и полностью отказывалась признать независимость греческих городов-государств и лангобардских княжеств.

У правителей Капитанаты было множество проблем. Прежде всего, их землю постоянно грабили сарацинские пираты из Северной Африки, которые теперь хозяйничали во всем Западном Средиземноморье. В 846 г. они совершили налет на Рим и ограбили собор Святого Петра, а двадцать лет спустя потребовался нелегкий и неприятный для обеих сторон союз между восточным и западным императорами для того, чтобы вытеснить сарацин из Бари. Монах по имени Бернард писал о том, что во время паломничества в Иерусалим в 870 г. видел, как пленных христиан тысячами сгоняли на галеры в Таранто, чтобы отправить их по морю в Африку как рабов. Еще через тридцать лет после того, как сарацины прибрали к рукам Сицилию, укрепив тем самым свои стратегические позиции, они уничтожили Реджо и вскоре стали такой серьезной угрозой, что византийский император согласился платить им ежегодно определенную сумму в качестве откупных. В 953 г., однако, эти выплаты были прекращены и грабежи возобновились. В последней четверти X в. едва ли год проходил без хотя бы одного крупного набега.