Александр Востриков - Книга о русской дуэли

Почетные члены, участвовавшие в заведении каруселя: графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, Екатерина Володимировна Апраксина, князь Николай Борисович Юсупов, действительный тайный советник Валуев, действительный тайный советник князь Долгорукий, действительный тайный советник Лунин, генерал-лейтенант Кнорринг, генерал-лейтенант Брозин, генерал-лейтенант Гессе, сенатор князь Багратион, сенатор Баранов, генерал-майор Бахметев, генерал-майор Мерлин, сенатор Левашов, генерал-лейтенант князь Шаховской, генерал-майор граф Гудович, сенатор Нарышкин, генерал-майор Позняков, сенатор Нелединский, генерал-майор граф Разумовский, тайный советник Юшков, действительный статский советник Демидов, полковник Дмитриев, бригадир Дурасов, генерал-майор барон Корф, камер-юнкер князь Вяземский, бригадир Испеньев, Сергей Соковнин, Николай Масалов, Феодор Масалов, Александр Обля-зов» {740, с. 130–135}.

Постепенно карусели стали превращаться в состязания наездников безо всяких турниров и поединков. Да и сами дворяне охладели к этим рыцарским забавам. Вот, например, Л. Сапега, обязанный по своему положению участвовать в придворных увеселениях, в конце 1820-х годов без тени «праздничных» интонаций писал: «После масленицы при дворе устраивались карусели. Для этого предназначался ярко освещенный манеж. Затем следовал ужин. Я ездил обыкновенно на дворцовых лошадях. Мне предназначались всегда две лошади, которые обыкновенно к концу вечера бывали заезжены» {147, с. 103}.

Для простого народа в Петербурге на Крестовском острове с начала XIX века была устроена механическая карусель. Там развлекающиеся подмастерья могли метать дротики или сшибать шпагами «турецкие головы», сидя на Деревянных — почти как настоящие! — конях (великолепное описание этой немецкой карусели дает В. П. Бурнашев {20}, но оно слишком объемно для нашего издания).

В средневековье весьма распространена была еще одна форма ритуального поединка — судебный поединок. Это была одна из разновидностей суда Божия (в научной литературе чаще используют термины ордалгишли jus Dei). В поисках доказательств невиновности и правоты человека его подвергали различным испытаниям: огнем, водой, раскаленным железом и т. п., либо испытанию поединком с тем, кто противостоял ему в судебном споре. Такой способ разрешения конфликтов был, конечно же, наследием нравов языческих времен, но, как и многие другие пережитки, вполне совмещался в сознании средневекового человека с христианскими представлениями и поэтому находил свое место в юридической системе средневековья. В том случае, если судебный поединок происходил между простолюдинами, он походил на обычную стычку. Но если конфликт возникал между благородными рыцарями, ритуализация судебного поединка была на порядок выше. Они обращались к суду, и он назначал время и место поединка и затем, в присутствии зрителей, был свидетелем суда Божия. Впрочем, для благородного человека нет суда выше его чести и суда Божия: «Два благородных рыцаря поссорились между собою: нельзя же им идти тягаться перед судом, <���…> они, как военные люди, гражданским законам не подлежат и в грош их не ставят, а все дела между собою решают мечом» {133, с. 230}.

«Сам бой обставлялся особенно торжественно: на удобном, ровном месте, окруженном барьером или веревкой, ставили, друг против друга, два выкрашенных в черную краску или задрапированных черным сукном высоких седалища; тяжущиеся садились там и при всем стечении зрителей давали торжественную клятву в своей правоте и готовности с помощью Божией отстаивать ее с „Евангелием в одной руке и мечом в другой“; оружие тяжущихся должно было быть одинаковым, и перед вступлением в поединок бойцы должны были поклясться, что не имеют на себе никаких противозаконных доспехов; судьи тем не менее подвергали обе стороны тщательному осмотру, и лишь после этого главный судья суда Божия давал сигнал к бою. Победа означала правоту затеянного дела, а побежденный признавался виновным в взводимом на него обвинении и подвергался законной каре; <���…> победитель же имел право на доспехи побежденного и нередко жертвовал их на церковь, где они выставлялись напоказ» {111, с. 5–6}.

В России существовал свой вариант судебного поединка — поле. По сути такой же суд Божий, как и в Европе, поле иногда несколько отличалось по форме — «схватка происходила наедине, без свидетелей, в поединке не использовали ни железо, ни воду, ни огонь, бились чистым оружием — палицей» {88, с. 217}. Распространено поле было с XII до XVI, и даже до начала XVII века, официально было признано только в XV веке, а пик его популярности и общеприня-тости пришелся на XVI столетие {7, с. 104}. При этом поле, как и европейский jus Dei, постоянно подвергалось критике и даже прямым запретам со стороны церкви и верховной государственной власти.