Юрий Завражный - Забыть адмирала!

Барридж по-прежнему не понимал. Или делал вид, что не понимает?

- Послушайте, Ричард...

Вот как? И как к нему обращаться теперь? "Дружище Фредерик"?

- ...вот персонально вас не удручает тот факт, что нами теперь командует француз?

Барридж про себя хмыкнул. Ну, удручает. Немного. И что?

- ...и все капитаны согласились с планом. Де Розенкурт первым сказал, что в плане он ничего менять не предлагает. То есть его вполне устраивает позиция брига - стоять себе и кидаться ядрами через перешеек. То же, что и де Ла Грандье. А "President" в это время должен будет атаковать самую сильную батарею, за которой к тому же стоит "Аврора" и второй "вояка". И "Pique" - под крайнюю батарею, которую ядрами толком не возьмёшь, а ведь она будет сыпать прилично - причём сверху. Пароход же наш вообще должен обеспечивать всю эскадру, как мальчик на побегушках, и заметьте - снова английский корабль! А себе при этом выбрали всего одну незащищённую батарею из трёх пушек и двух хилых мортир на краешке мыса. Это на тридцать орудий левого борта! Каково?

- Сэр, но ведь план придумал мистер Прайс, а не Де Пуант, - сказал Барридж.

- Кстати, как вы распорядились насчёт тела адмирала? - спросил Николсон.

- Распорядился зашить в саван и завернуть во флаг Королевского флота. Уложили в адмиральский тузик, что подвешен за кормой. Думается, завтра похороним на берегу с положенными почестями.

- Да, несомненно. Вот вам пример, Ричард, куда может завести офицера неумение сладить со своими нервами.

Барридж вспыхнул, но изо всех сил сжал зубы, призвав все силы к тому, чтобы не дать вдруг заколотившемуся сердцу выскочить наружу. Его старания не остались для Николсона незамеченными.

- Что с вами, мистер Барридж? Скажете, я не прав?

- Сэр, я полагаю происшедшее сегодня несчастным случаем, а не самоубийством.

Ох, если б не субординация... Влепил бы пощёчину сорокалетнему сопляку, может, даже вызвал бы на дуэль... как жаль, что не всегда в жизни можно делать то, что хочется!

Николсон же владел собой великолепно, а потому, тщательно замаскировав свой сарказм, примирительно сказал:

- Хорошо, хорошо. Я согласен с вами. Договоримся пока считать это несчастным случаем. Время покажет. Вернёмся же к плану. Вы поступили совершенно правильно, что не стали перебивать французов и вносить свои предложения. При имеемом раскладе, как мне представляется, французы сами предпочли отказаться от ведущей роли в сражении. Соответственно - и лавры не им. Вы понимаете, о чём я?

- Понимаю, - слегка остывая, сказал кэптен Барридж, для которого позиция Николсона была, увы, не нова. - А потом?

- А потом всё зависит от того, как мы составим официальные...

И кэптен Николсон осёкся, потому что к ним подошли де Ла Грандье и де Розенкурт.

- Чудесный вечер, не правда ли? - сказал де Ла Грандье по-английски.

- О, вне всякого сомнения, мсье капитэн де вайссо! 79 79 Le capitaine de vaisseau - капитан 1 ранга (франц.). - радушно ответил Николсон, но глаза его оставались холодными и колючими.

- Красота здешних мест совершенно не располагает к ведению боевых действий, - заметил де Розенкурт.

- К сожалению, нам придется её нарушить, - металлическим тоном сказал Николсон. - Сейчас, простите, не до патетики. Английские моряки, к примеру, излишнюю утончённость чувств обычно оставляют дома, потому и славятся своими победами, в отличие, скажем, от испанских. Да и некоторых других.

Это был открытый укол, причём грубый и неуклюжий. Французские капитаны еле заметно переглянулись. Де Ла Грандье всё же нашёл в себе силы дружески улыбнуться:

- Завтрашний день покажет, на что мы все годны. До встречи в Петропавловске! - и он протянул руку Барриджу. - Бедняга Прайс! Мне очень жаль вашего, точнее - нашего адмирала.

Барридж пожал протянутую крепкую ладонь, попрощался и с де Розенкуртом. Николсон также был вынужден ответить на рукопожатие и, коль скоро французские капитаны говорили по-английски, сказать им "au revoir" 80 80 Au revoir - до свидания (франц.) . Французы направились к своим шлюпкам. Кэптен Николсон уничтожающе посмотрел им вслед.

- Вот вам, пожалуйста. Что, прикажете их под фалды целовать? Идёмте, мистер Барридж. Я не могу похвастать, что чувствую себя превосходно, покуда стою на палубе французского фрегата. А их контр-адмирал Де Пуант, между нами, просто безвольная сопля. Если мы хотим чего-то добиться на театре военных действий, диктовать должны мы, - Николсон сделал ударение на слове "мы", - поймите это, наконец. Мы, а никак не наоборот. С такими партнёрами по делу, как эти французы, не стоит церемониться, и я не собираюсь.