Юрий Завражный - Забыть адмирала!

Английские и французские офицеры (все до одного - раненые) проявили недюжинное мужество и хладнокровие, прекратив в такой обстановке беспорядочное бегство десантников. Во-первых, они тут же организовали огневое противодействие, стремясь хоть немного усложнить русским бойцам беспрепятственный отстрел отступающего десанта. Выделили для этого специальную партию человек в пятьдесят, на которую тут же обрушился огонь с сопки. Посадку в шлюпки немного прикрывал дым горящего Рыбного склада - поджигая его, Де Пуант словно предвидел эту необходимость - а огневое прикрытие по-прежнему осуществляли корабли, которые теперь тоже били картечью, не нанося, впрочем, особого вреда: было слишком далеко. Во-вторых, эвакуация раненых и убитых. Эта процедура вызвала удивление и уважительный гул сверху. Десантники старались подобрать всех, кого могли - если, вскинув руки, падал один, то ему на выручку под пули смело спешил другой, а если падал и он, то подбегали уже четверо и волочили к шлюпкам бесчувственные тела. Оружие и амуницию из-под ног толком не подбирали, и после боя петропавловцам достались неплохие трофеи из современных штуцеров, кортиков и сабель. Подробные списки потерь в вооружении и амуниции, приведённые в вахтенных журналах "Virago" и "Pique", иллюстрируют это лучше всяких описаний 41 41 А следующей весной, едва сошёл лёд, там же, на пляже, собрали ещё до тридцати поржавевших ружей. .

Десант отчаянно грёб назад к кораблям, а на берегу наконец-то облегчённо вздохнули. Всё говорило о том, что третьего штурма уже не будет. Теперь можно было заниматься своими ранами, восстановлением города и батарей, но, прежде всего, следовало собрать погибших - и своих, и неприятельских - а также трофеи, среди коих были весьма занятные вещи. Кроме того, тут и там валялись неразорвавшиеся бомбы с торчащими запальными трубками - их нужно было с великой осторожностью убрать и уничтожить, поскольку на одной из них уже подорвался мальчишка, покалечившись, по счастью, несильно.

Всего на сопке и вокруг неё собрали 38 неприятельских трупов, среди них - тела четырёх офицеров 42 42 Позже Завойко упоминает о 77 - может, это с учетом погибших, выброшенных впоследствии прибоем на берег? Правда, это плохо стыкуется с английскими и французскими списками погибших. А кто скажет, где их похоронили? Кроме того, в списках союзников числится только три офицера, оставленных на берегу. . Двое из них, французы, были очень молоды, совсем ещё юноши. Капитана Паркера опознали по метке на белье и по найденному в кармане носовому платку с вышитой монограммой, а также по щёгольской одежде. Золотые ручные часы и подзорную трубу Паркера вручили подстрелившему его сибиряку Сунцову. В кармане одного из французских офицеров (сейчас можно утверждать наверняка, что это был старший лейтенант Лефевр) нашли список всего десанта, вышло без малого 800 человек. У многих десантников были найдены ручные кандалы (!), и это вызвало всеобщее возмущение - нас что, за варваров держат? Полицейский поручик Губарев подобрал валявшееся на пляже вражеское знамя и принёс его Завойко. Это было знамя Гибралтарского полка британской Королевской Морской пехоты. На вышитом полотнище был изображён увенчанный короной и львом земной шар с параллелями и меридианами, в обрамлении лавровых ветвей; сверху надпись "GIBRALTAR", а снизу - "PER MARE, PER TERRAM" (по морю, по суше - лат .).

В плен было взято четверо десантников, из которых один был француз. Трое, в том числе и он, были тяжело ранены. Забегая вперёд, скажем, что они так и прожили в Петропавловске девять месяцев 43 43 С количеством пленных в источниках постоянная путаница - их то четверо, то только двое. Чаще четверо, но год спустя все равно только двое. Весьма интересная тема. . Англичане поправились довольно быстро, но британская чопорность так и позволила им найти с русскими общий язык. Они держали себя высокомерно, чуть что хамили и нарывались на драку; от греха подальше их убрали из Петропавловска на хутор одного из зажиточных купцов, который по недалёкости ума воспринял сие как государственное задание особой важности. Пленный француз был порядком изранен и сильно страдал. Парень оказался добродушным и общительным малым, с изрядным чувством юмора и чисто французским шармом, а посему полюбился горожанам, которые вечно волокли ему гостинцы и с удовольствием болтали, давая ему уроки русского языка и совершенствуя свой французский.