Арне Фальк-Рённе - Где ты, рай

"В таком случае я предпочитаю быть тайным пассажиром на "Шарлотте", чем узником на тюремном корабле "Дюнкерк", сэр".

"Но в чем заключалось твое преступление?"

"Я был гранильщиком алмазов и не смог противостоять искушению, попытался украсть бриллиант. За это был приговорен к смерти, но казнь была заменена пожизненным заключением".

Кажется, Тенч хочет еще что-то сказать, но делает знак головой Джеймсу, показывая, что аудиенция окончена.

После полудня "Шарлотта" приближается к островам Атлантического океана, находящимся во власти католического монарха, и первые летучие рыбы появляются у носа корабля. На следующее утро, когда Мэри и другим женщинам разрешили выйти на палубу, на горизонте показался остров Тенерифе, словно зубчатый вал бурной волны. Над ним возвышается вулкан Тейде - увенчанный снегом конус с резко очерченным снизу венцом облаков.

В Санта-Крус-де-Тенерифе берут на борт продовольствие, и, после того как контур Тейде исчезает за горизонтом, начинает сказываться жара, усиливаясь с каждым днем.

Темно-синие волны, окаймленные белой пеной, приобретающие изумрудно-зеленый оттенок там, где лучи солнца просвечивают сквозь разбивающиеся гребни, ударяют в корму, и корабль начинает раскачиваться, словно толстая рыбачка, которая, переваливаясь с боку на бок, спускается вниз по улицам в портовых кварталах Плимута. Каждый день с рассветом открывается только безбрежный океан; теперь постоянно ощущается дыхание пассата, который ласково надувает паруса. Позади остаются миля за милей, хотя кажется, что Шарлотта" не сходит с места. Влажная жара вызывает зловонный пот, одежда липнет к телу. Внизу, под палубой, лежит грузная Мэри, которой тяжело ходить из-за беременности. Она слышит, как от напряжения потрескивают снасти и рангоуты, когда ветер играет в талях и рифах. Часто ее тошнит, тогда она, пошатываясь, поднимается на палубу и мечется от одного борта к другому, пытаясь ухватиться за что попало. Всюду ее преследует запах внутренних помещений корабля, нижнего трюма, зловонный дух, исходящий от квадратной части люка, непереносимый, отталкивающий запах нищеты, гнили, испражнений и сладковатых рвотных масс.

Очень редко Мэри удается увидеть отца ожидаемого ребенка, поскольку женщинам не разрешается выходить на палубу одновременно с мужчинами. Пастор Джонсон весьма педантично настаивает на этом пункте. В беседах с капитаном Гилбертом, который не слишком высоко ценит понимание морали слугой господа, он подчеркивает, что, поскольку у большинства заключенных женщин не особенно надежное прошлое по части зловещих желаний плоти, не следует разрешать мужчинам видеть их даже издалека.

Может быть, это ограничение - одна из причин того, что узники, так же как и морские пехотинцы, становятся раздражительными и учащаются потасовки на палубе. Однажды здоровенный толстый пивовар Томас чуть не проломил череп Вильяму Брайенту, обвинив его в мошенничестве во время карточной игры. В мгновение ока бульшая часть мужчин вовлеклась в жестокую драку. Морской пехотинец хватает ружье и стреляет в воздух, но возбуждение вокруг чересчур велико, чтобы мужчины восприняли такое предупреждение.

Тогда четыре солдата с деревянными дубинами в руках прыгают через деревянный барьер и щедро раздают удары забиякам, и заключенные понимают, что надо прекратить драку. Но Томаса не удержать. Он внезапно набрасывается на одного из солдат, вырывает у него дубинку и наносит ему страшный удар по плечу, отчего несчастный падает на палубу, корчась от боли.

Заключенный напал на морского пехотинца и ударил его. Все знают, что это карается смертной казнью через повешение.

Драка прекращается сразу же после того, как упал солдат. Вильям Брайент и Джеймс Кокс подбегают, чтобы помочь ему, но другие морские пехотинцы, перемахнув через барьер, отгоняют их. Всех заключенных уводят под палубу и заковывают в кандалы.

Четверо суток они лежат под верхней палубой в ужасной духоте, скованные вместе. Стоит неспокойная погода, море сильно волнуется, большинство людей страдает от морской болезни, их тошнит, а другие страдают от дизентерии, и с кандалами трудно добраться до одного из отхожих мест. Эрвин, немолодой мужчина, приговоренный к семи годам ссылки за кражу овцы у помещика, умирает на третью ночь. Рано утром к люку подходит врач, доктор Уайт, и сообщает заключенным, чтобы все они собрались на палубе.

Лишь немногие из них могут твердо стоять на ногах в строю, когда пастор Джонсон читает "Отче наш" и труп Эрвина с пушечным ядром, привязанным к ногам, бросают за борт.