Array Array - ИСТОРИЯ ОРДЕНА ТАМПЛИЕРОВ

В Лувре 12 марта 1303 г. Ногаре выступил обвинителем, обращаясь с ходатайством, адресованным королю от своего имени; он клеймил Бонифация как Папу "беззаконного, еретического, симонистского, закореневшего в своих преступлениях: его уста полны проклятий, его когти и клыки готовы проливать кровь; он терзает церкви, которые должен питать, и крадет имущество бедняков <...>" он разжигает войну, он ненавидит мир, он - гнусность, предсказанная пророком Даниилом <...>, - и Ногаре предлагает себя, чтобы выступить с подобным обвинением на церковном Соборе. [509]

Легист отправился в Италию в конце марта, поручив своему коллеге Гийомуде Плезиану представлять 14 июня обвинение на новом собрании клириков в Лувре. Плезиан повторил обвинение Бонифация в ереси, добавив, что он - содомит и одержим особенным демоном. На этот раз на собрании присутствовали генеральный смотритель ордена Храма Гуго де Перо и приор ордена св. Иоанна Иерусалимского; оба присоединились к ответу прелатов, которые, "принуждаемые своего рода необходимостью", высказались за созыв Собора, "дабы на нем выяснилась невиновность сеньора Бонифация, и чтобы обвинения, выдвинутые против него, были обсуждены, следуя каноническому праву". Это означало поддержать политику Филиппа, не одобряя ее. [510] Интересно, однако, констатировать, что смотритель ордена Храма получил, как и другие священники, давшие 14 июня свое согласие - включая и приора ордена св. Иоанна, - охранное письмо от имени короля, предохраняющее и его, и его орден от любого наказания, которое Папа мог бы наложить на него за поведение в данном случае. И французская казна до конца месяца вновь возвратилась в башню Тампля.

Пока Плезиан искал во французских провинциях adherants [единомышленников] (неопределенное выражение, которое широко пустят в ход) "в деле короля против Папы", Гийом де Ногаре, находившийся в Риме, струсил; как он скажет в дальнейшем, "не осмелился безбоязненно встретить гнев Бонифация". Курия проводила лето в Ананьи, родном городе Папы, и легист затаился у неких сеньоров из окрестностей, выжидая благоприятного момента для дальнейших действий. 2 сентября он узнал, что Бонифаций 8 сентября, в праздник рождества Богоматери, должен издать буллу об отлучении короля Франции. Это была катастрофа, для Филиппа - вероятно, для Ногаре же - весьма несомненно: оставался ли у него шанс сохранить свою собственную шкуру? Призвав Колонну и других врагов Папы, Гийом посягнул на него в Ананьи, получив известный результат. [*1] Бонифаций от этого умер. [511] За его смертью последовал короткий понтификат Бенедикта XI, готовившегося отлучить от Церкви Гийома де Ногаре, но скончавшегося днем ранее. Собравшимся на конклаве в Перудже кардиналам понадобилось одиннадцать месяцев, чтобы отыскать Бенедикту XI преемника. Наконец, в июне 1305 г., их выбор пал на Бертрана де Го, архиепископа Бордоского, - Бертран стал Климентом V.

По отношению к процессу тамплиеров, урок, извлеченный из предшествующего, заключается в том, что Ногаре, не колеблясь, бросил публичное обвинение Папе без малейших доказательств виновности и даже не беспокоясь о них. Донесение одного знатока канонического права, составленное после смерти Бонифация, тяжко для нашего настойчивого полемиста, так как ему советуют оставить обвинение в ереси за неимением доказательств и поискать другой путь. [512] Далекий от того, чтобы позволить себе пасть духом, Ногаре тогда направил королю экстраординарное послание, - жесткое предостережение, - в котором он угрожал Филиппу божьей карой, "если он отнимет руку от плуга". [*2] Вы сами, о суверенный король, будете судимы пред Богом и людьми. Вы публично взяли на себя дело Христа и католической веры и защиту церкви против Бонифация <...> не становитесь лжецом пред Богом.

Труд будет тяжким, говорит Ногаре, - главные позиции нужно захватить с самого начала и заставить Папу скорее возвести в кардинальский ранг как можно больше французов. Со своей стороны, он готов взять на себя ответственность за дело Ананьи:

Г. де Н. представил бы свою защиту с Вашим прибытием (на Собор). Он бы изложил <...> большую часть правды и постарался бы почти извинить и освободить пред людьми королевское превосходство.

Письмо написано рукой Ногаре, спешно, с переписанными местами и словами, вычеркнутыми яростным пером. Следы красного воска на обороте листа показывают, что оно было тут же сложено и скреплено печатью. Гийом предстает в этом письме целиком, с его дерзостью, коварством, но и с едва прикрытым презрением, которое ему внушает его хозяин. Понимал ли весьма молчаливый Филипп своего советника, такого многословного? Все, что можно сказать, - так это то, что король позволил руководить собой и что Ногаре уже обдумывал еще более темное дело, нежели дело Бонифация VIII, с которым мы только что ознакомились, [513] ибо, если бы новый Папа не согласился на созыв Собора, "Гийому пришлось бы дать другие рекомендации" для продолжения своей политики.