Георгий Соломон (Исецкий) - Среди красных вождей том 2

— Помилуйте… назначать такие оклады, это значить не жалеть народных, потом и кровью добытых денег(sic!), это значит, развращать сотрудников, приучать их к излишествам… Taкие оклады! Такие оклады! — сокрушенно повторял он, качая головой и, конечно, зная, что ведь я насквозь вижу его. — Ведь вот я, например, я живу с семьей здесь в "Петербургской Гостинице" (это было уже под осень, когда его семья переехала в город), здесь мы и питаемся… И я назначил себе только семь с половиной тысяч эстмарок в месяц… Но ведь я живу с семьей сам-пять и, скажу прав­ду, я себе не отказываю и в некотором баловстве. Так, я люблю носить хорошее, голландского полотна, дорогостоящее белье, люблю хорошие сигары, вещь тоже не note 48 Note48 381 дешевая… Все мы, слава Богу, питаемся, не голодаем и, — подчеркнул он, глядя мне прямо в глаза не мигая, — взяток я неберу… нет… а живем и, как видите, не­дурно живем…

Он лгал, хотя не мог не знать,что мне хорошо известны цены на жизнь в Ревеле… Зачем же он лгал, зная, что я тотчас же его уличу?..

— Полно, Исидор Эммануилович, — перебил я его, — кому вы это рассказываете! Вы с семьей состав­ляете сам-пять и питаетесь здесь в "Петербургской Гостинице". Значит, один уже утренний завтрак вам стоит с семьей в день 100 марок, обед — 200 марок и столько же ужин. Выходить, что день вам обхо­дится в 500 марок, т. е., в месяц вы тратите 15.000 марок, и это, не считая белья, чая, ваших сигар, лакомств для детей и пр. и пр…. Ведь ясно же, что вы не можете жить на семь с половиной тысяч марок в ме­сяц… Зачем же вы мне это рассказываете?..

— А вот я живу и взяток не беру и ни в чем не нуждаюсь, — упрямо настаивал он на своем. — От­куда же я, по вашему, беру на все остальное? Вы можете посмотреть в списки и сами увидите, что я получаю все­го семь с половиной тысяч… Значит, я могу жить, не правда ли?..

— Ну, вот видите ли, — ответил я со зла,— бывают чудеса и загадки, да я то не мастер их отгады­вать.

— А потом, — продолжал он, — у вас Ногин получает 24.000 марок в месяц, а себе, шефу, вы назначили только 15.000 марок. Это не резон, нельзя допускать, чтобы шеф получал чуть не меньше всех…

— Почему это?

— У Ногина большая семья, он должен посылать note 49 Note49 382 в Москву, а у меня только мы с женой… Словом, мне больше не нужно…

— Хе-хе-хе, не нужно!.. Нет, батюшка, — подхи­хикивая и подмигивая мне своим гнойным глазом, продолжал он, — деньги всем нужны… Просто хотите щеголять своим бескорыстием, хе-хе-хе!.. А мне не­удобна такая разница между окладами ваших и моих сотрудников и я буду настаивать на уравнении их, но, конечно, по моему нивелиру…

И через несколько дней — очередной донос Крестинскому (конечно, с копиями Чичерину, Аванесову и Лежаве) и, конечно, чтение его мне с выражением, подчеркиваниями и прочими аксессуарами.

В этом доносе было много "слезы" и по поводу того, что я "расхищаю" народные деньги, и что я "развращаю" своих сотрудни­ков, что себе я назначил пятнадцать тысяч марок, а он, Гуковский, живя с семьей сам-пять, назначил себе только семь с половиной тысяч марок… и т. д. и т. д. Отмечу, что, по-видимому, и этот крылатый донос не вызвал в "сферах" желательного для Гуковского впечатления, так как ко мне не поступало из центра никаких запросов по поводу него, как и вообще по по­воду всех его доносов.

Постепенно, как видит читатель, через пень в колоду, со скачками через барьеры, которые мне усерд­но воздвигал на каждом шагу "товарищ" Гуковский, моя жизнь вошла в определенную колею. Правда, колея эта была не из легких и я ехал по нейне в спокойном экипаже, а трясся в грубой телеге…

Покончив, худо ли, хорошо ли, с организаций моего учреждения, размежевавшись до известной степени с Гуковским, который, тем не менее, вел со мной вечную партизанскую войну, одолевая меня и отнимая у note 50 Note50 383 меня много сил и времени своими лихими набегами, я стал изучать дела, доставшиеся мне по наследству… И все это были дела, полные мошенничества, часто подделок… Я не могу даже вкратце привести описания их здесь, в моих воспоминаниях, ибо для этого потребо­валось бы много томов. Да это и неинтересно читателю. Довольно будет описания некоторых из них, чтобы читатель мог судить и об остальных, об их основном характере. Все эти дела представляли собою дого­воры с перепиской. Как правило, все договоры, как я уже упомянул, были составлены кое-как, точно наспех, но во всех них были тщательно оговорены ин­тересы поставщиков и совсем не были защищены наши интересы, т. е., интересы России. Для образца приведу (конечно, на память, ибо документов у меня нет) один договор с каким то поставщиком на сорок тысяч бочек цемента.