Георгий Гуров - Соло. Они среди нас

© Георгий Гуров, 2022

ISBN 978-5-0056-2500-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Хозяин Чертовой Долины.

Внедорожник мягко катил по грунтовке, словно по асфальту. Хотя, справедливости ради, у нас некоторые грунтовые дороги намного лучше, чем некоторые асфальтовые. Но здесь, в такой глухомани, дорога казалась нереально гладкой. И кто тут может ездить так часто?

Барс еще раз сверился с картой. Ага. Вот она Чертова Долина. Старый «журавль», когда-то служивший колодцем, теперь уныло торчал среди равнины, нагоняя тоску своим одиночеством.

Джип плавно свернул с дороги и, пугая кузнечиков, подрулил к колодцу. Выключив зажигание, Барс откинулся на спинку сидения. Тишина моментально навалилась плотной пеленой. Да это была даже не тишина, а какая-то звеняще-шипящая субстанция, втекающая в мозг не только через уши, но и через каждую пору на коже, отчего появлялось чувство совершенного одиночества и мистического страха.

Приближались сумерки. Сама дорога заняла не очень много времени, но вот переправа через Дон затянулась на несколько часов.

Паромщики, как гусары, были в меру пьяны, а поэтому не в меру словоохотливы. Они рассказали Барсу, что в это время года, то есть весной, с переправой всегда проблема. Пристани размыты, ходить (они ведь не плавают, они ходят) приходиться далеко. По этой причине, необходимо дождаться, как можно больше машин, чтобы зря соляру не жечь.

Полюбовавшись природой, часа два, не дождались ни одной машины, и у Барса промелькнула нехорошая мысль, коей он поспешил поделиться с начальником парома по имени Паша:

– А вдруг вообще машин не будет?

– Тогда дождемся городского автобуса и переправимся, – спокойно ответил тот.

– А когда будет этот автобус? – спросил Барс.

– К шести вечера, – безмятежно сказал начальник парома.

Ну, а в самом деле, куда спешить паромщикам. Им же без разницы на каком берегу стоять. Барс немного расстроился, но вскоре оказалось, что напрасно. Паромщикам, очень даже было куда спешить.

– Земляк, – обратился к Барсу Паша, – у тебя с собой ничего нет? – и он красноречиво хлопнул себя по тому месту, где должна быть шея.

– Есть, – догадался Барс, о чем идет речь.

Он на всякий случай прихватил с собой пару бутылок водки. Сам он не пил принципиально. Во-первых, тренировки здорово отвлекали от этого занятия, а во-вторых, не хотел совершать добровольное убийство своего организма.

Нет, Барс не был ханжой и мог себе позволить в праздник пропустить бокал хорошего вина. Но только в компании и в большей степени, чтобы не выглядеть белой вороной. Научно выражаясь, употребление алкоголя в его жизни носит ритуальный характер. А вообще, он придерживался мнения, что человек не создан для принятия спирта вовнутрь. Природой не заложено. А раз не заложено, тогда к чему сие излишество?

Однако, непьющий Барс, всегда в дальнюю дорогу брал с собой водку, так как знал (как всякий русский), что у нас данный продукт является жидкой валютой. А мало ли, что произойдет дорогой? Деньги давать как-то неудобно, вдруг человек порядочный, обидится. А вот водка никого не обидит, а то гляди и порадует.

Паша, даже не спрашивая, согласен ли Барс на бартерную сделку такого рода, крикнул катеристу:

– Андрюха! Заводи!

Смуглый парень по имени Андрюха прыгнул в катер, который таскал паром, и через секунду дизель радостно взревел, выбрасывая сизый дым и брызги из длинной выхлопной трубы, конец которой уходил под воду.

– А как же машины, автобус? – как можно тщательнее скрывая сарказм, спросил Барс у начальника.

– Мы вернемся, – махнул тот рукой, поднимая трапы, играючи выкручивая ручку лебедки.

Переправились быстро, так как шли по течению. Барс приготовился к долгому причаливанию, однако Андрюха, несмотря на внешнюю усталость, довольно четко подвел паром к земляной насыпи, служившей пристанью.

Барс сел за руль джипа, достал две бутылки водки и протянул Паше. Тот улыбнулся, отчего его полное лицо стало еще шире, взял только одну и пояснил:

– Нам земляк еще работать. Счастливо тебе!

Воздух был чист. Даже голова слегка закружилась. Степь, кое-где прорезанная балками, расстилалась зеленым ковром с ковыльной проседью. Из балок, стремясь к солнечному свету, в небо рвутся вековые дубы. Под их могучими кронами бежит тоненький, но стремительный ручеек, беря свое начало где-то в недрах и так же в недрах пропадая.