Ник Торп - Тайны древних цивилизаций

В сочинениях о жизни и трудах Бонда, написанных с позиции сторонников паранормальных явлений, он предстает почти как мученик нетрадиционной археологии, живший в нищете, регулярно лишавшийся поддержки, сталкивавшийся с предрассудками и невежеством в археологии, умерший в забвении и одиночестве. Но, как ни странно, Бонд умер довольно обеспеченным человеком, имевшим собственный дом и доли в нескольких компаниях. Идея о том, будто он был так предан работе, что полностью пренебрегал собой, кажется явным преувеличением.

Трудно поверить и в то, что все его археологические разочарования и неудачи возникали от предвзятого отношения к «психическим» методам исследований. Как бы то ни было, в 1930-е годы археолог-самоучка уже не мог рассчитывать, что ему позволят проводить раскопки в таком важном месте, как Гластонбери. Настоящие вопросы связаны с ранним периодом работы Бонда - особенно с тем, до какой степени потусторонние сообщения подтверждались результатами раскопок. Насколько точны были члены «Содружества Авалона» в своих предсказаниях? Относительно часовни Эдгара они оказались правы, за возможным исключением апсиды, но их предсказания относительно часовни Лоретто выглядят далеко не так впечатляюще, как отметил еще преподобный Фрай и как признал сам Бонд во втором издании своей книги «Врата воспоминаний».

Кому принадлежали эти голоса? До сих пор уделялось мало внимания самим письменным сообщениям, которые были доступны лишь частично, в результате чего возникли подозрения в избирательном подходе. Уильям Кенуэлл, биограф Бонда, симпатизирующий ему, пытается дать объяснение:

«Рукописи были неравноценного качества; самые лучшие из них, имеющие отношение к аббатству и раскопкам, были отсортированы Бондом и Бартлеттом из груды разной чепухи, личных сообщений по огромному количеству различных вопросов, как древних, так и современных».

В частности, проблема недостоверности языка возникает уже в самых первых расшифровках Бонда и Бартлетта и встает еще более остро в поздних сообщениях, к которым Бонд относился без должной критики. Как отметил доктор Маршалл Маккьюсик из университета штата Айова в своем обзоре расшифровок, «каждый… призрак говорит на современном английском языке, сдобренном анахронизмами и архаическими словами, которые были в моде у поэтов XIX века».

Специфические анахронизмы, на которые он указывает, принадлежат к расшифровкам сообщений грека «Фокия-морехода», якобы жившего в VI веке до нашей эры, который каким-то образом общался с медиумом на старомодном английском языке. Распространенное использование Y вместо ТН (например, уе вместо the) хотя и выглядит архаично для нас, на самом деле произошло лишь после изготовления книгопечатания.

Поэтому в качестве призраков «Содружество Авалона» выглядит вовсе не так убедительно, как полагал Бонд. Возможно, он был прав, подозревая за этим феноменом действие некоего группового разума. Но содержались ли в потусторонних сообщениях сведения, которые нельзя было раздобыть другим способом? И помогли ли эксперименты с «автоматическим письмом» улучшить качество археологических работ Бонда? Ранние труды Бонда восхвалялись археологами, проводившими более поздние раскопки в Гластонбери, особенно его стандартная практика составления точных планов, где отмечалось положение каждого камня в кладке. Такой интерес к технике строительства, наверное, является естественным для архитектора. Но археологи не считают Бонда надежным проводником в тех случаях, где нет достоверно сохранившихся стен для изучения, как в случае с предполагаемой апсидой часовни Эдгара. Опубликованный отчет Бонда выглядит неубедительно. Его «боковые стены» были интерпретированы другими археологами того времени как каменные стоки для слива воды (альтернативная теория, которую он так и не признал). Кроме того, он объяснял отсутствие концевой стены более ранними раскопками, хотя это не подтверждается археологическими свидетельствами. Сомнения, высказанные Кэроу, выглядят вполне оправданными.

Равным образом, прекращение поисков первой часовни Гластонбери, основанной св. Иосифом, и хижин отшельников выглядит вполне разумно с археологической точки зрения. В соответствии со своими убеждениями Бонд проводил раскопки на очень маленьких участках вместо рытья канав и тем самым получал очень ограниченное представление о том, что он ищет. К тому времени первоначальная идея психологического эксперимента была полностью заброшена, и Бонд копал там, где «знал» о предстоящих находках. В конце концов, если у Бонда были веские основания считать, что во время раскопок могут быть обнаружены остатки самых ранних христианских зданий в Англии, ничто не мешало ему проложить канавы надлежащего размера для проверки своей теории. В ходе последующих работ на том же месте удалось найти основания других пирамид, или колонн, но они не были расположены по кольцу. Никаких следов круглых хижин тоже не было обнаружено. Как и в случае с часовней Эдгара, Бонд, по-видимому, убедил себя в своей правоте и в том, что никакие альтернативные интерпретации не заслуживают рассмотрения.