Михаил Гавлин - Российские предприниматели и меценаты

Начало карьеры Юрия Степановича было традиционным для его круга. Закончив курс юридического факультета Московского университета, он определился в 1857 году помощником библиотекаря в Московский главный архив Министерства иностранных дел, затем служил переводчиком. Вскоре Ю. С. Нечаев перешел в Центральное управление министерства и получил ряд весьма важных заграничных командировок – в Берлин, Париж и др. Успешные поездки подняли его авторитет в глазах дяди. Было и еще одно обстоятельство, определившее выбор Мальцева. Племянник был не женат и, судя по всему, не собирался жениться, что вполне совпадало со вкусами и образом мыслей дяди – закоренелого холостяка. И. С. Мальцев решил испытать его в управлении своими предприятиями. Он приблизил Нечаева к себе и стал доверять ему все дела.

В 1876 году И. С. Мальцев по состоянию здоровья жил в Ницце, на юге Франции. Здесь были русская церковь, русское консульство. В Ницце, по свидетельствам современников, образовалось что-то вроде русской колонии. 15 марта 1876 года И. С. Мальцев составляет доверенность на имя Ю. С. Нечаева и заверяет ее у русского консула в Ницце Патона. В ней говорилось, в частности: «Любезный племянник, Юрий Степанович! Поручая Вам главное заведование всеми моими делами, уполномочиваю Вас: 1. Управлять принадлежащими мне недвижимыми имениями, находящимися во Владимирской, Новгородской, Рязанской, Симбирской и Смоленской губерниях, домами в Москве, Санкт-Петербурге, фабриками и конторами, требовать отчета от управляющих моими делами… увольнять их и преследовать законным порядком». С этого момента Ю. С. Нечаев стал действовать как прямой наследник И. С. Мальцева. Он более быстрыми темпами строит каменные дома в Гусе, для чего по его инициативе в селе Никулине начинается кирпично-черепичное производство. Он даже организует отправку рабочих-добровольцев в Сербию. Гусевские мастеровые принимали участие в освобождении Болгарии от турецкого владычества.

15 ноября 1880 года газеты сообщили, что после тяжелой болезни в Ницце скончался «непременный член Совета Министерства иностранных дел, действительный тайный советник, просвещенный заводчик, некоронованный король русского хрусталя» Иван Сергеевич Мальцев. Известный публицист М. Н. Похвиснев писал о Мальцеве, что он «один из старейших наших дипломатов и, можно сказать, один из замечательных, умных и даровитых русских людей». Он писал также, что, так как «Мальцев не был женат, огромное состояние его, как слышно, переходит к ближайшим его родственникам, детям сестер его». Но Похвиснев ошибался. Мальцевское состояние почти целиком перешло к одному Нечаеву.

Завещание дяди его главному наследнику – племяннику Ю. С. Нечаеву было составлено четко и подробно, словно инструкция по управлению состоянием.

Завещание И. С. Мальцева было утверждено в суде 8 января 1881 года, и Юрий Степанович становится законным наследником всего мальцевского состояния, превращается игрой судьбы в одного из крупнейших землевладельцев России. Владения его составляют 190 тыс. десятин земли. К нему переходит и фамилия Мальцева.

Вступив в права наследования, Ю. С. Нечаев-Мальцев показал себя неплохим организатором и предпринимателем. К нему перешли 12 предприятий. Крупнейшие из них находились в селе Гусь. На бумагопрядильной фабрике производство неуклонно расширялось. В 1886 году Нечаевым-Мальцевым был поставлен рядом со старым, построенным сорок лет назад цехом еще один прядильный корпус, проведена механизация прядильного и ткацкого производства.

Ю. С. Нечаев-Мальцев

Стабильно работал и крупнейший Гусевский хрустальный завод, оснащенный паровыми машинами. В 1882 году на Гусевском заводе работало 530 человек, а годовой оборот достигал 360 тыс. рублей. В 1884 году численность рабочих выросла до 744, а перед Первой мировой войной – до 1000. Однако производство на протяжении десятилетий расширялось здесь сравнительно мало. Причина была в том, что Гусевский завод (в отличие от Дятьковского, производившего в большей мере дешевую прессованную посуду) делал больше заказных вещей, имел сбыт в столицах. В техническом отношении стекловарение и нанесение алмазной грани на посуду здесь были трудоемкими, требовали высокой квалификации и художественного вкуса и в основе своей осуществлялись мастерами, вышедшими из известных местных рабочих династий. Сам Гусь-Хрустальный в начале XX века был довольно крупным фабричным поселком, насчитывавшим накануне Первой мировой войны 12 тыс. жителей. Близкие производственные характеристики имел и другой крупный завод – Уршельский, расположенный недалеко от Гуся, в Судогодском уезде. Но изделия этого завода были проще и рассчитаны на массовый спрос. Остальные предприятия Нечаева-Мальцева по выработке посуды и оконного стекла были небольшими – до 100 рабочих и на 40–60 тыс. рублей ежегодной выработки продукции.