Павел Федоров - Синий Шихан (Роман 1)

- Бейп и Филипс подарили ее величеству алмаз величиной с голубиное яйцо, - ответил Бен.

- Это мне уже известно. Еще что?

Бен стал рассказывать о каком-то офицере, который получил двойное повышение в чине и высокую награду.

- В чем заключались его доблести?

- Порядочно уничтожил буров, а недавно отличился в подавлении крупного колониального восстания.

- Такие люди далеко идут, - проговорил мистер Хевурд с одобрением.

- Да, он очень способный офицер, - подтвердил сын.

- В России имеются не меньшие возможности приобрести славу и почет. Колоссальные возможности!

Мартин Хевурд потряс в воздухе рукой, потом, опустив ее, длинными сухими пальцами взял сигару, аккуратно обрезая кончик, продолжал:

- Эта страна сказочно богата! И здесь глупый царь с ленивыми и пьяными министрами. Министров и многих чиновников, не вводя себя в большие убытки, можно покупать их же собственными деньгами.

- Каким образом? - спросил Бен. Ему было приятно, что отец разговаривает с ним откровенно, как равный с равным.

- Русским золотом, я хотел сказать. Русскими драгоценными камнями, русской рудой, лесом, пенькой, наконец, дешевым русским хлебом и водкой!

- Лондон об этом знает? - осторожно спросил Бен.

- Да, я говорю это не одному тебе. Сейчас, после войны с Японией, Россия сближается с Германией. Очень важно то, что Соединенные Штаты Америки уже протягивают руки к Дальнему Востоку. И даже сюда - на Урал! Совсем недавно из-под нашего носа янки выхватили платиновые прииски. Платиновые! Черт бы их побрал, - гневно как будто его обокрали или бессовестно обманули, говорил мистер Хевурд.

Молодой Бен хорошо знал привычку отца говорить людям одно, а делать другое. Даже ему он очень редко высказывал свои истинные мысли. Но сегодня Мартин Хевурд говорил то, что было у него на душе. И Бен понял, что отец уже считает его настоящим мужчиной, с которым можно разговаривать откровенно.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На другой день после отъезда из Зарецка Митьки Степанова Доменов, запершись в своем кабинете, долго корпел над какими-то письмами. Закончив, отправил их с доверенным человеком в Петербург. С Марфушей после происшествия в ее спальне не виделся. Вечером Авдей Иннокентьевич пришел к дочери. Самодовольно поглаживая вислый живот, уселся на хрупкий стульчик, насмешливо спросил:

- Чего киснешь?

- Закваска плохая, - отложив в сторону недочитанную книгу, ответила Марфа, поглядывая в окошко.

- Плохо тебе живется, ой как плохо! - притворно качая головой, продолжал Доменов. - Отец, как Мишка Топтыгин, в своей берлоге, а ты - в своей... Хочешь, веселиться поедем?

- Куда? Что-нибудь опять придумал? Уж я вижу...

- Ох, какая ты у меня умница! Замуж бы тебя выдать, да скушно одному-то будет, побраниться не с кем. На Синий Шихан поедем, к братьям Степановым в гости...

- Ни за что на свете! - шумно вставая с кушетки, крикнула Марфа.

- Стыдно небось? - спросил Авдей. - Подумаешь, поцеловал! Дело холостяцкое... Ты ведь сама повод дала...

- Еще чего выдумаете?

- И выдумывать нечего. Зачем в девичью повела? Ты знаешь, что он женится?

- Ну а мне-то что?

- Ежели бы по щекам не отхлестала, к тебе бы непременно посватался... Погоди, погоди, не егози! Об этом надо всурьез подумать.

- Не хочу думать! И вспоминать не хочу!

- Да ведь он тебе понравился! Чего врать-то!

Марфа не отвечала. Встряхнула головой, поправила упавшие на плечи волосы. Да, с Митькой сначала ей было хорошо. Если бы не его неожиданная грубая выходка, все могло обернуться по-другому. Щеки девушки снова обжег румянец. Покусывая губы, она вспомнила стоявшего посреди комнаты парня, растерянно потиравшего скулу, и улыбнулась. "Зачем я его ударила? - вдруг мелькнуло у нее в голове. - Можно было бы как-нибудь по-другому. А тут еще появился папаша... Нехорошо все как вышло! Если бы не эта глупая пощечина, почему бы и не поехать, не посмотреть родничок святой Марфы? Дома такое однообразие, такая скукота!"

- Ну что ж, ангел мой, собирайся! - словно подслушав ее мысли, продолжал Авдей Иннокентьевич.

Зная, что отец если что задумал, то все равно настоит на своем, Марфа молча кивнула головой.

Выехали через два дня на двух тарантасах. В переднем ехал с дочерью Доменов, в заднем - пристав Ветошкин, высокий, костлявый, с редкими желтыми усиками. На новый прииск начальство на первых порах валило валом. Оправившись после болезни, заторопился сейчас туда и Ветошкин.

У Доменова еще не было определенного плана. Он ехал посмотреть на месте дело, поближе познакомиться с хозяевами, а там видно будет... Единственно, с кем не особенно хотелось Авдею Иннокентьевичу встречаться, это с Тарасом Сухановым. Своенравный и гордый старик! Если уж он за что взялся, из рук не выпустит. Сам не возьмет и другим не даст. Трудно с ним поладить. Но надо...