Дмитрий Дегтев - 1917 - русская голгофа. Агония империи и истоки революции

Важным моментом был и тот факт, что, в отличие от Ленина с Троцким и других типичных революционеров, Гапон не происходил из интеллигентской среды, воспринимался простым народом как свой, умный и добрый батюшка, который всегда защитит и приласкает. К тому же Гапон не был евреем, армянином и даже мордвином, у него было типичное русское, да еще приятное лицо. В общем, по всему было видно – «свой» человек.

Сам же Гапон говорил, что его устами говорит сам Господь. И это очень точно отражало его взгляды. По всей вероятности, революционный священник считал себя мессией, можно сказать, вторым Иисусом Христом. Даже внешность Гапона чем-то напоминала последнего. Да и сам формат общения и отношений его с рабочими, с простым людом очень напоминал проповеди Иисуса. Мол, идите за мной, люди добрые, и я спасу вас, приведу к лучшей жизни.

Тем временем положение в стране становилось все хуже, и Гапон решил действовать. 28 ноября 1904 года он выдвинул предложение обратиться с петицией к царю. Оно было одобрено большинством голосов, при этом содержание оставлялось на личное усмотрение Гапона.

Этот момент стал переломным в карьере священника. Его верные сторонники повели агитацию за подачу петиции о рабочих нуждах. При этом если раньше речь шла только об экономических требованиях (для чего формально и создавалось «Общество», то теперь руководителям отделов была поставлена четкая задача увязывать насущные нужды рабочих с их политическим бесправием. Мол, все без нас решают! Прав никаких не имеем. В отделах стали массово распространяться либеральные газеты, которые читались на рабочих собраниях. В это время у неугомонного Гапона возник план создать по всей России сеть так называемых «потребительских кооперативов», с помощью которых он намеревался организовать на борьбу рабочих других городов и крестьян. Однако события вскоре приняли неожиданный оборот.

В начале декабря на Путиловском заводе по приказу мастера Тетявкина было уволено четверо рабочих, членов Собрания: Субботин, Сергунин, Уколов и Федоров. В народе тут же распространился слух, что они изгнаны именно за принадлежность к гапоновскому Собранию. Его Нарвский отдел тут же постановил, что трудящиеся уволены незаконно, и сообщил об этом Гапону. А тот заявил своим сотрудникам, что видит в этом вызов, брошенный Собранию со стороны капиталистов.

27 декабря по итогам заседания руководителей отделов Собрания на Васильевском острове было принято решение послать три депутации: одну – к директору завода С.И. Смирнову, другую – к фабричному инспектору С.П. Чижову, третью – к градоначальнику И. А. Фуллону. От заводчиков требовали восстановить всех уволенных рабочих и, наоборот, изгнать мастера Тетявкина. В случае неисполнения – объявить забастовку на Путиловском заводе и предъявить администрации более широкие экономические требования. А далее распространить забастовку еще на несколько предприятий и предъявить еще большие требования и обратить забастовку во всеобщую.

28 декабря рабочие явились к директору завода и фабричному инспектору, но те по глупости своей решили проявить «твердость» и отказали им во всех требованиях. Ишь ты! Война идет, а они бастовать вздумали и 9-часовой рабочий день требовать. Вот выиграем войну, тогда и обсудим! Кроме того, Смирнов еще и не к месту заявил, что Гапон и есть «главный враг рабочих». В последующие дни поп уже лично вел переговоры со Смирновым и Чижовым, требуя пойти на уступки. Стоит отметить, что Гапон не хотел начинать открытую борьбу прямо сейчас, считая, что к ней еще не всё подготовлено. Инспектор Чижов впоследствии утверждал, что тот прямо предложил ему перейти на сторону Собрания, угрожая использовать против него все средства: суд, печать и «раздражение» рабочих. А там, глядишь, могут и убить случайно! «Получив отпор от директора С. И. Смирнова, священник Гапон увидел себя в положении человека, которому уже нельзя останавливаться на полпути: всколыхнутая часть рабочих не простила бы ему несбывшихся ожиданий, и он пустил в ход всё, чтобы поддержать свой авторитет», – вспоминал Чижов.

Гапон до последнего момента надеялся на урегулирование конфликта, надеясь на помощь Фуллона и Витте. «Мне кажется, что наверху успеют понять настоящее положение дела и не дадут развернуться событиям – пойдут на уступки, то есть сделают путиловской администрации внушение, и она удовлетворит наши пока мизерные требования», – говорил он своему окружению. Однако власти побоялись восстановить уволенных рабочих, по всей вероятности опасаясь создать прецедент. Это ж потом вообще никого не уволишь! Каждый раз начнут забастовками пугать! Кроме того, была надежда, что Гапон блефует. Мол, преисполненные патриотизмом трудящиеся не станут подрывать оборонную промышленность в дни суровых испытаний. Ведь как раз накануне – 21 декабря СМИ сообщили о падении Порт-Артура.