Дмитрий Дегтев - 1917 - русская голгофа. Агония империи и истоки революции

Кстати, на том история не закончилась. Когда о сделке узнал известный предприниматель М. Е. Башкиров, он тотчас предложил за этот дом на 100 тысяч рублей больше и в итоге «перебил» лот себе. Ну а потом московская фирма «Мюр и Мерилиз» предложила выкупить здание за миллион.

В это же время некий Гребенщиков приобрел за 170 тысяч рублей деревянные дома Кокарева на Покровке, с участком в 600 саженей. Это притом, что самому Кокареву здания не так давно обошлись всего в 22 тысячи. Пресса с удивлением констатировала, что, несмотря на военные бедствия, в Нижнем Новгороде начался настоящий ажиотаж с недвижимостью. Посреднические конторы зарабатывали на этих сделках сотни тысяч рублей. По всей вероятности, богатеи города считали такие вложения наиболее надежными в условиях войны и инфляции.

Как вы понимаете, господа сильно ошиблись. Не пройдет и полутора лет, как все это добро будет совершенно безвозмездно конфисковано советской властью.

Тем временем накануне Рождества СМИ опубликовали пафосное воззвание командующего Северо-Западным фронтом генерала Рузского: «Счастлив, что волею Провидения и Государя Императора я стою во главе богатырей, какими вы себя показали в боях с 23 по 26 декабря. Ни ошеломляющая вьюга и метель, ни сильные морозы, ни непроходимые болота – ничто не остановило ваш порыв. Вы грудью прорвали бесчисленное множество проволочных заграждений и, несмотря на убийственный огонь и множество пулеметов, при грозном молчании ворвались в укрепления, блокгаузы и редуты, созданные врагом… Низко кланяюсь перед памятью павших соратников и до глубины души благодарю за сделанный России подарок к празднику. Но еще наша победа не полна и нужно увенчать ее разгромом дерзкого врага. Соберем все силы, сделаем еще одно геройское усилие и доведем начатое до конца». Ну а тот факт, что наступление велось без поддержки артиллерии, а солдат гнали на бойню через болота, Рузский столь же романтично объяснил «сбережением десятков тысяч снарядов для лучших целей»!

Если в былые годы воззвание и могло вдохновить народ, то накануне 1917-го над этой чепухой все только потешались, как над анекдотом.

Речь шла о последнем наступлении царя на фронте, когда при сильнейших морозах войска пошли по замерзшим болотам в атаку в районе Риги. После недели ожесточенных боев, которые, по замыслу, должны были отвлечь немцев от румынского фронта, атака захлебнулась. Цель достигнута не была (немецкая армия взяла Констанцу и вышла к Черному морю), при этом солдаты 17-го Сибирского полка 2-го Сибирского корпуса наступать отказались. К ним присоединились другие части 2-го, а затем и подразделения 6-го Сибирского корпуса. Командование жестоко подавило антивоенное выступление, зачинщиков (92 человека) предали военно-полевому суду и казнили, сотни солдат были сосланы на каторгу. Однако от народа эти факты решили скрыть.

А вот обиженный отказом Антанты на его мирные предложения кайзер перед Новым годом обратился к своей нации с не менее патетическим воззванием, чем генерал Рузский, очень напоминавшим последующие речи своего исторического преемника. «Противники отклонили предложение мое к союзным монархам вступить в переговоры о мире, ибо жажда власти заставляет врагов Германии желать ее уничтожения, – заявил Вильгельм II. – Война будет продолжаться по-прежнему. Перед Богом и всем человечеством тяжкая ответственность за все дальнейшие ужасные жертвы, от которых я намерен был избавить вас, падает на одни только неприятельские правительства. В справедливом негодовании за высокомерную дерзость врагов, одушевленные решимостью защищать наши священные права и обеспечить счастливое будущее родины, станьте теперь сталью. Враги наши не захотели принять великодушно предложенное мною соглашение, но с Божьей помощью наше оружие принудит их к этому». В общем, трудный год закончился беспросветной тоской. Весь мир понял, что конца и края войне не видно…

«С продовольствием стало совсем плохо, – писал Михаил Родзянко про январь 1917 года. – Города голодали, в деревнях сидели без сапог, и при этом все чувствовали, что в России всего вдоволь, но нельзя ничего достать из-за полного развала в тылу. Москва и Петроград сидели без мяса, а в это время в газетах писали, что в Сибири на станциях лежат битые туши и что весь этот запас в полмиллиона пудов сгниет при первой же оттепели. Все попытки земских организаций и отдельных лиц разбивались о преступное равнодушие или полное неумение что-либо сделать со стороны властей. Каждый министр и каждый начальник сваливал на кого-нибудь другого, и виновников никогда нельзя было найти». Председателю Думы не без оснований казалось, что власть сознательно работает во вред России и на пользу Германии. Причем происходило это начиная с 1914 года. «А между тем совершенно ясно, что вся внутренняя политика, которой неуклонно держалось императорское правительство с начала войны, неизбежно и методично вела к революции, к смуте в умах граждан, к полной государственно-хозяйственной разрухе», – писал он в своих мемуарах.