Лев Прозоров - Язычники крещёной Руси.

Если печенеги носили, по свидетельству арабского автора X века, Абу-Дулефа, длинные усы и бороды, а киевский отрок в 968 году сумел пробраться сквозь их лагерь, не вызывая ничьих подозрений (стало быть, не сильно кочевники рознились обликом с киевлянами), то половцы, судя по многочисленным ими же оставленным скульптурам, «каменным бабам», были уже типичными монголоидами – с тяжёлыми плоскими лицами, приплюснутыми носами, узкими щелями раскосых глаз.

Навстречу ордам половцев хана Шарукана вышло киевское войско, возглавляемое Изяславом, Святославом и Всеволодом. На реке Аьте противники встретились, и оказалось, что резать и грабить оставшихся без княжьей защиты минчан несколько труднее ( легче? – Д.Б ), чем справиться с сильным противником.

Войско трёх князей было разбито наголову, Святослав вместе с младшим, Всеволодом, и с остатками дружины бросился в Чернигов, а старший, Изяслав, в Киев. Половцы, не торопясь лезть в конном строю на городские укрепления, принялись грабить богатые южные сёла.

Киевляне собрались на вече и потребовали у Изяслава выдать им коней и оружие – самим сразиться с кочевниками. Требование, честно говоря, очень странное – нигде более в русских летописях не говорится, чтобы свободные горожане Руси вынуждены были обращаться за оружием и конями к князю.

Здесь, похоже, некоторая недомолвка. Потребовали также выдать на расправу некоего княжеского приближённого, воеводу Константина, Коснячку (известного также как один из авторов законодательного свода, так называемой «Правды» Ярославичей), которого, очевидно, винили в поражении киевских войск.

Прямо с вечевой площади толпа повалила на воеводский двор, но Коснячко не стал дожидаться своих обвинителей и попросту сбежал. После этого киевляне разделились на две части – одна отправилась спасать из княжьей тюрьмы какую-то загадочную «дружину нашу», другая – ринулась через мост на двор самого киевского государя.

Услышав рёв толпы, к князю поспешил его приближённый, некий Тукы, брат Чудина. Вышегородский боярин Чудин, наряду с Коснячкой, участвовал в составлении «Правды» Ярославичей. Было ли его имя всего лишь прозвищем или отражало действительно нерусское, финно-угорское происхождение, непонятно.

Могло быть и второе – в Вышгороде, согласно летописи, находилась резиденция княгини Ольги, уроженки граничащей с чудскими племенами эстов и сету Псковской земли, которую (Ольгу, а не землю) на переговорах с Восточным Римом в 944 году представлял некто Искусеви.

Это имя большинством исследователей считается эстонским по происхождению. Может быть, Чудин и Тукы были дальними потомками этого Искусеви.

«Дело плохо, – сказал Изяславу «горячий чудской парень» Тукы, – пошли к Всеславу, пусть подзовут его к оконцу и проткнут мечом». Изяслав, к чести его будь сказано, заколебался и не спешил следовать столь коварному совету, киевляне же, очевидно, дождавшись подхода остальных горожан с освобождённой загадочной «дружиной», ринулись к порубу, где томился Всеслав.

Увидев это, Изяслав, вместе с сыном Мстиславом, кинулся бежать. Очевидно, потрёпанная половцами дружина представлялась ему недостаточной защитой от взбешённых жителей столицы.

Всеслав с сыновьями были освобождены из поруба. Полоцкий князь, потомок старшей ветви сыновей Владимира, а если наши предположения о том, что Святополк в своей «двуотцовщине» был не одинок, верны, то и старшей ветви сыновей Святослава, взошёл, по праву старшинства и воле народа, на киевский престол. Это произошло 15 сентября 1068 года.

О семи месяцах, проведенных князем-волкодлаком на престоле Матери Городов Русских, летопись говорит крайне скупо. Решительно ничего не сказано о том, что сталось после водворения Всеслава Брячиславича на киевский престол с воинственными настроениями киевлян.

Если верить летописцу, половцев разбил… Святослав Ярославич Черниговский. Вот именно что – «если верить». У меня, читатель, такого желания не возникает. Уж больно странно получается – три князя вместе были наголову разбиты половцами, а потом один из них, хозяин не самого крупного города, вдруг взял, да тех же самых половцев победил.

Верится? Мне – не очень.

А «Слово о полку Игореве» смутно упоминает о каком-то не то набеге, не то походе Всеслава «от Киева до кур Тъмутороканя». Комментаторы «Слова…» обычно настаивают, что-де Тъмуторокань здесь – просто-напросто символ какой-то очень удалённой земли – ведь летопись, мол, молчит о каких-то походах Всеслава в том направлении.