Ю Фельштинский - Большевики и левые эсеры (Октябрь 1917 - июль 1918)

ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ ДЕВЯТОЙ

См.: К. Bothmer. Mit Graf Mirbach in Moskau. Tubingen, 1922, S. 73.

Б.Д. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине. Изд. 2-е, дополненное.

Москва, 1969, стр.299.

См.: Ф.Э.Дзержинский. Избранные статьи и речи. Москва, 1947, стр.

112, примечание редакции.

Л.Троцкий. О Ленине. Материалы для биографа. Москва, 1924, стр.

117. К этому времени стало известно уже, что Чичерин ошибся и

Мирбах еще жив, хотя положение его критическое.

Ф. Э. Дзержинский. Избранные статьи и речи, стр. 112, примечание.

Красная книга ВЧК. Машинописная копия, хранящаяся в Гарвардском

университете, стр.322.

Троцкий. О Ленине, стр. 118.

Там же.

Mitleid и Beileid - близкие по смыслу слова. Но первое скорее пере

водится как "симпатия", а второе как "соболезнование".

Троцкий. О Ленине, стр. 118-119.

К.Т.Свердлова. Яков Михайлович Свердлов. Москва, 1976, стр.362.

П. Мальков. Записки коменданта Кремля. Москва, 1967, стр.208,209.

В боевую готовность были приведены 925 стрелков 9-го латышского

полка, после чего в кабинете Малькова и под его руководством (со

гласно мемуарам Малькова) в присутствии командиров полка был

составлен план усиленной обороны Кремля. С планом, который,

кажется, был довольно прост, ознакомился Ленин. У всех четырех

ворот Кремля выставили взводные посты; три роты с пулеметами

поставили на кремлевские стены, две - оставили в резерве. (См.:

Л. М. Спирин Крах одной авантюры. (Мятеж левых эсеров в Москве

6-7 июля 1918г.). Москва, 1971, стр.40. - Б.А.Томан. За свободную

Россию, за свободную Латвию. Латышские стрелки и красноармейцы

в первый год советской власти. Москва, 1976, стр. 180.

"Записки института Ленина". Т. 3. Москва, 1928, стр.42. - В.И. Ле

нин. Полное собрание сочинений. Москва, 1958--1965. т. 50, стр.

112-113.

Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине, стр. 308.

Сообщение телефонистки Борисовой. Опубл. в кн.: Бонч-Бруевич.

Воспоминания о Ленине, стр. 308.

Даже позже к обширной инструкции районным Советам Москвы о

разгроме ПЛСР была сделана приписка: "Настоящее объявление не

подлежит пока опубликованию, а предназначается исключительно

для внутреннего употребления". (См.: Красная книга ВЧК. Гарвард

ская копия, стр. 279).

Вот что вспоминает Вацетис: "...Около 5 часов пополудни... к подъезду

подъехал автомобиль, оттуда выскочил адъютант Муралова и, вбежав

к нам в комнату, потребовал, чтобы я немедленно ехал с ним к началь

нику гарнизона... Мы подъехали к зданию бывшего Александровского

военного училища и остановились у подъезда Высшего военного

трибунала. Видно было, что меня ждут, так как пропуска были везде

заготовлены и часовые предупреждены. Везде стояла усиленная охрана.

Меня ввели в большую квартиру, занимаемую комендантом города

Москвы. В одной комнате за столом, подальше от окна, сидели Муралов

и Подвойский. На столе был разложен план города Москвы, который

оба они внимательно рассматривали... Подвойский познакомил меня с

создавшейся обстановкой и сказал, что надо разбить левых эсеров

ночной атакой, чтобы к 4-м часам утра все было ликвидировано.

...Причем он указал, что начало атаки назначается на два часа ночи и

что в этой ночной атаке должны проявить себя латышские стрелки".

(И. И. Вацетис. Июльское восстание в Москве 6 и 7 июля 1918 г. Сб.

"Память", т. 2. Москва 1977-Париж 1979, стр. 17-18). См. также

Красную книгу ВЧК. Гарвардская копия, стр. 280.

Цит. по кн.: Спирин. Крах одной авантюры, стр. 14.

Эту зачеркнутую строчку советские историки тщательно скрывают.

О ней есть указание лишь в одном издании работ Ленина: "Записках

института Ленина", т. 3, стр.42.

Удостоверение гласило: "Всероссийская Чрезвычайная Комиссия

уполномачивает ее члена Якова Блюмкина и представителя Рево

люционного Трибунала Николая Андреева войти в переговоры с

господином германским послом в Российской Республике по поводу

дела, имеющего непосредственное отношение к господину послу.

Председатель Всероссийской Чрезвычайной Комиссии: Ф. Дзержин

ский. Секретарь: Ксенофонтов". (Красная книга ВЧК. Гарвардская

копия, стр.211).

Интересно, что самому Ксенофонтову для установления подлога

своей подписи понадобилось более трех недель. Только 31 июля он

заявил, что "подпись секретаря на сем удостоверении подложна: я

такого удостоверения не подписывал". (Там же, стр.212).

Цит. по кн.: Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии,

1917-1921 гг. Сборник документов. Москва, 1958, стр.155.