Ю Фельштинский - Юрий Фельштинский - интервью и выступления

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А вот смотрите, вам вопрос от Андрея из Москвы: "Не разделяете ли вы мой пессимизм в том, что, если бы книга дошла до читателя, то это не изменило бы доброжелательного отношения россиян, в частности, к президенту?"

А. ПОДРАБИНЕК: Вы знаете, я в данном случае не ставил своей целью изменить отношение россиян к президенту, я хотел, чтобы до российского читателя дошла эта книга, которая представляет иную точку зрения, отличную от той, которая распространена официально. Читатель вправе сам вынести свои суждения и решить, как ему относиться к Путину, как ему относиться к ФСБ и вообще к окружающей российской действительности.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вот уже пришли вопросы к вам, что, если тираж книги конфискован не полностью, то где ее можно добыть?

А. ПОДРАБИНЕК: Я говорил с издателями книги, и мы решили, что они напечатают еще один тираж, и мы его все равно привезем в Россию.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А если его постигнет та же судьба?

А. ПОДРАБИНЕК: Тогда, я надеюсь, они напечатают третий.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо. Я обратила внимания на комментарии господина Гольдфарба, главы Фонда гражданских свобод. У вас есть что-то добавить к этому комментарию?

А. ПОДРАБИНЕК: Был не один комментарий. Я просто не знаю, о чем идет речь.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: "Арест книги про взрыв домов в контексте ареста Трепашкина и судебного фарса в виде так называемого процесса над Деккушевым и Крымшамхаловым еще раз подтверждает, что власть не остановится ни перед чем, чтобы уйти от ответственности за теракты, которые она сами и организовала".

А. ПОДРАБИНЕК: Вы знаете, вопрос о том, кто организовал теракты, каждый человек решает это по-разному. Для меня, например, совершенно очевидно, что ФСБ замешано в этом деле. Но, вообще говоря, это должна была устанавливать какая-то комиссия, следствие, может быть, суд, должна быть какая-то процедура. Так каждый просто остается при своем собственном мнении. Я точку зрения Гольдфарба в данном случае разделяю. Но мне кажется, что эта история существенна не этим, не приложением именно к этой книге или именно к этому случае. Существенно то, что за последние 15 лет это первый случай изъятия книги по идеологическим причинам.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: В общем, да. Я думаю, что мы продолжим нашу беседу после выпуска новостей. Мы попытаемся связаться с Юрием Фельштинским. И я надеюсь, что голос мы его услышим сразу после новостей в эфире "Эхо Москвы".

НОВОСТИ

Н. БОЛТЯНСКАЯ: 16 часов 16 минут. На линии Юрий Фильштинский. Юрий Георгиевич, вы с нами?

Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ: Да, я с вами, здравствуйте.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Буквально пару слов о Юрии Фельштинском. Историк, который родился в 1956 году, в 1978 году эмигрировал в США, где продолжил изучение истории. Редактор-составитель и комментатор нескольких десятков томов архивных документов, автор книг "Большевики и левые эсеры", "К истории нашей закрытости", "Крушение мировой революции" "Вожди в законе". Юрий Георгиевич, я бы попросила ваш комментарий по поводу того, что случилось с книгой вашей и Литвиненко.

Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ: Во-первых, я не слышал, что уже говорилось, поэтому, если будут повторы, извините. Во-вторых, конечно, бороться с книгой через конфискацию тиража - это самое последнее дело. Самое последнее и достаточно бессмысленное, потому что я сразу же хочу сказать, что нами с Литвиненко этот вопрос уже обсуждался, и в этом году будет издано второе дополненное издание книги "ФСБ взрывает Россию", и так или иначе читатели ее увидят. Если не увидит ее в 2004 году, значит, увидит ее в 2005 году. Мы готовы к длительной осаде. Причем хочу подчеркнуть, что осаждаемые не мы, а люди в Кремле, а мы осаждаем эту крепость. И эту крепость мы рано или поздно возьмем. Все-таки таких прецедентов я на своей памяти не помню. Даже, по-моему, в советские годы тиражи не конфисковывались.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: До тиражей, по-моему, не доходило.

А. ПОДРАБИНЕК: Тиражей не было, были единичные экземпляры.

Ю. ФЕЛЬШТИНСКИЙ: Да, поэтому, может быть, не доходило. Но, тем не менее, когда выпускались книги типа Солженицына, типа книги Некрича "1941, 22 июня", когда авторов потом подвергали критике -- подвергали критике авторов, но не конфисковывались тиражи, такой инструмент подавления свободы слова не существовал даже в советские годы. Это, безусловно, нововведение путинской России. И я вам должен сказать, что я в эмиграции с 1978 года. Мы пережили советский и брежневский период, и безусловно переживем и путинский. Это не вопрос. Это только вопрос времени.