Ю Фельштинский - Вожди в законе

Положение, в котором находились лидер германских коммунистов К. Либкнехт и глава советского правительства Ленин, не было равным. Германские коммунисты требовали революции в Германии ради мировой революции. Ленин выступал за сохранение власти любой ценой Советом народных комиссаров, чтобы удержать власть в собственных руках, а со временем, "господствовать над международным коммунистическим движением"(3). Если Либкнехт хотел удержать за собой руководство в будущем Коминтерне, то не вопреки интересам европейской революции.

Первоначально считалось, что переговоры с германским правительством большевики затевают исключительно из пропагандистских соображений и для оттяжки времени, а не ради подписания договора. Либкнехт при этом указывал, что если переговоры "не приведут к миру в социалистическом духе", необходимо "оборвать переговоры, даже если бы при этом пришлось пасть их [Ленина и Троцкого] правительству"(4). Однако Ленин вел на переговрах свою игру и стремился к временному союзу с имперским германским правительством, видя в этом единственный способ удержать власть в своих руках и расколоть единый капиталистический мир, т. е. заключить союз с империалистической Германией против Англии и Франции.

Либкнехт видел залог победы в германской революции. Ленин -- в игре на противоречиях между Четверным союзом и Антантой. Либкнехт был заинтересован в том, чтобы Германия как можно скорее проиграла войну. Ленин, подписывая сепаратный мир, хотел, чтобы Германия не проигрывала войны как можно дольше. Он боялся, что советская власть в России будет свергнута объединенными усилиями Германии и Антанты как только на Западном фронте будет подписан мир. Но заключая Брестский мир и оттягивая германское поражение, Ленин делал именно то, в чем фактически обвинял его Либкнехт: саботировал германскую революцию.

В самой России в вопросе о переговорах с Германией большевистская партия не была едина даже тогда, когда под переговорами подразумевались подписание мира без аннексий и контрибуций, ведение революционной пропаганды и оттяжка времени при одновременной подготовке к революционной войне. Сторонники немедленной революционной войны (со временем их стали называть "левыми коммунистами") первоначально доминировали в двух столичных партийных организациях. Левым коммунистам принадлежало большинство на Втором московском областном съезде Советов, проходившем с 10 по 16 декабря 1917 года в Москве. Из 400 членов большевистской фракции Моссовета только 13 поддержали предложение Ленина подписать сепаратный мир с Германией. Остальные 387 голосовали за революционную войну.

28 декабря пленум Московского областного бюро принял резолюцию с требованием прекратить мирные переговоры с Германией и разорвать дипломатические отношения со всеми капиталистическими государствами. В тот же день против германских условий мира высказалось большинство Петроградского комитета партии. Обе столичные организации потребовали созыва партийной конференции для обсуждения линии ЦК в вопросе о мирных переговорах. Поскольку делегации на такую конференцию формировали сами комитеты, а не местные организации РСДРП(б), левым коммунистам было бы обеспечено большинство. И Ленин, во избежание поражения, стал оттягивать созыв конференции.

Собравшийся в Петрограде 15 (28) декабря общеармейский съезд по демобилизации армии, работавший до 3 (16) января 1918 г., также выступил против ленинской политики. 17 (30) декабря Ленин составил для съезда специальную анкету. Делегаты должны были ответить на 10 вопросов о состоянии армии и ее способности вести революционную войну с Германией. Ленин спрашивал, возможно ли наступление германской армии в зимних условиях, способны ли немецкие войска занять Петроград, сможет ли русская армия удержать фронт, следует ли затягивать мирные переговоры или же нужно оборвать их и начать революционную войну. Ленин надеялся заручиться согласием съезда на ведение переговоров. Но делегаты высказались за революционную войну: резолюция предлагала проводить усиленную пропаганду против аннексионистского мира, настаивать на перенесении переговоров в Стокгольм, "затягивать мирные переговоры", проводить все необходимые мероприятия для реорганизации армии и обороны Петрограда и вести пропаганду и агитацию за неизбежность революционной войны. Резолюция не подлежала публикации.

Одновременно против Ленина выступили возглавляемые левыми коммунистами Московский окружной и Московский городской комитеты партии, а также ряд крупнейших партийных комитетов -- Урала, Украины и Сибири. Только что вернувшийся из эмиграции Ленин, и без того не пользовавшийся авторитетом у "подпольщиков" типа Свердлова, Дзержинского, Сталина и Каменева, считавших (может быть справедливо), что революция была подготовлена ими, а не приехавшими на все готовое эмигрантами (Лениным и Троцким) -- терял над партией контроль. Вопрос о мире постепенно перерастал в вопрос о власти Ленина в партии большевиков, о весе его в правительстве советской России. И Ленин развернул отчаянную кампанию против своих оппонентов за подписание мира, за руководство в партии, за власть.