А Крупенников - Буг в огне [Сборник]

Я боялась, что они нас пристрелят, но все обошлось благополучно.

Капитан лежал на спине и тяжело дышал. У него была прострелена грудная клетка. Пуля прошла немного выше сердца. Рядом валялся огромный убитый немец.

— Я уходил по ржи, — с трудом проговорил Сургайло, — а тут уже немцы. Этот фашист проклятый стрелял в меня из автомата. Но я все-таки успел разрядить в него пистолет.

Оружия около них не было. Мы напоили Сургайло, сняли с него гимнастерку.

Немцы несколько раз подходили к раненому, что-то говорили между собой. Потом они увезли капитана в лазарет, который организовали в наших казармах. Этот «лазарет» превратился в лагерь смерти. Гитлеровцы обнесли его территорию колючей проволокой. В первые дни они не давали военнопленным еду. Голодные, измученные, оборванные и грязные, наши люди гибли там. На них было страшно смотреть.

Женщины подходили к ограде в надежде что-либо узнать о своих мужьях, а главное, передать мученикам поесть. Фашисты гнали нас от проволоки, стреляли вверх, а иногда и по женщинам. А мы снова шли, подбирались к проволоке и передавали съестное.

Муж мой был убит в первые часы войны. После артобстрела и другие женщины находили своих мужей убитыми.

Все семьи военнослужащих Южного городка расселились по близлежащим селам: Вулька, Волынка, Каменица Жировецкая, Романовские хутора.

Черных дней оккупации никогда не забыть. Как-то я пришла в Брест на рынок, что на Московской улице. По рынку ходила женщина. На груди у нее приколота желтая шестиугольная звезда. Фашисты ввели этот знак для людей еврейской национальности. Откуда ни возьмись — машина. Из нее выскочили два гитлеровца. Они подошли к женщине и стали зверски избивать ее резиновыми палками, потом — ногами. И били до тех пор, пока женщина не умерла.

Убить человека за то, что он другой национальности!..

В народе есть поговорка: «Друг познается в беде». Именно в эти тяжелые дни я узнала много настоящих людей из числа местных жителей. Они делились с нами последним куском хлеба, всячески поддерживали. Мне удалось пристроиться в деревне Каменица Бискупская. Жила в этой деревне бедная крестьянка. На руках — четверо детей. Ее хата стояла на самом краю деревни. Звали ее — тетя Гапа [52] Агриппина Ивановна Кобак. В настоящее время живет в Бресте. . А я еще зову ее — Друг. Настоящий.

Часто в деревне появлялись наши бойцы и командиры. Они бежали из плена. Приходили голодные, полураздетые, оборванные, раненые. Приходили к нам, женам командиров и политработников. Но мы не могли их оставлять у себя. Ведь мы сами жили вместе с хозяевами, нередко в большой тесноте, впроголодь. Всех приходящих направляли к тете Га-пе. Она укрывала у себя наших бойцов, кормила. Мы помогали ей, чем могли. Доставали одежду, обувь, еду. Воины набирались сил и, окрепнув, уходили на восток или в белорусские леса, где потом вливались в ряды народных мстителей.

А везде висели приказы гитлеровцев: за укрывательство русских военнопленных — расстрел. Тетя Гапа знала это, ее мужа гитлеровцы расстреляли в первый день войны. Знали это все жители села. Хорошо знали.

Поддержка местных жителей помогла мне пережить то тяжелое время. И теперь, хоть прошло уже много лет, я говорю: «Спасибо вам, люди!»

В 1942 году начались массовые расстрелы советских граждан, в первую очередь членов семей военнослужащих. Однажды гестаповцы ворвались и в д. Каменица Бискупская. Женщин, детей, стариков погрузили в машины. Женщины кричали собравшимся людям: «Прощайте! Спасибо вам за хлеб-соль, за вашу ласку!», «Мы погибаем за Советскую власть!» А когда машины тронулись, из них, словно гимн, донеслась боевая советская песня. По суровым лицам жителей деревни текли слезы. Гитлеровцы расстреляли Позднякову, ее пятерых детей и мать, Зину Рожнятовскую с тремя детьми, Марию Кадола с двумя детьми, Клавдию Кудрину с 10-летним сыном и многих других…

Анатолий Захарович Козлов

Накануне Великой Отечественной войны — курсант учебной роты 44-го танкового полка 22-й танковой дивизии. 25 июня, будучи контуженным, захвачен в плен. В июле 1941 года бежал из лагеря Бяла-Подляска. В Купленском урочище вошел в одну из первых партизанских групп на Брестчине. Затем — командир взвода, командир роты, начальник штаба партизанского отряда им. Фрунзе Брестского соединения.

Награжден орденом Красного Знамени и многими медалями.