А Крупенников - Буг в огне [Сборник]

Так бились, а если надо, погибали советские танкисты за Родину.

Юлия Ивановна Илларионова-Косова

(1902–1974)

Жена полкового комиссара А. А. Илларионова — начальника отдела политической пропаганды 22-й танковой дивизии.

В дни оккупации Илларионова-Косова участвует в подполье Бреста. С 1943 года вместе с двумя детьми— в партизанском отряде им. Суворова бригады «Советская Белоруссия» Брестского соединения.

Награждена медалью «Партизану Отечественной войны II степени» и двумя другими.

В послевоенные годы жила в Бресте.

Работала я в Южном городке в гражданской амбулатории, которая была организована по просьбе командования дивизии для обслуживания семей командиров и вольнонаемного состава. Предвоенные месяцы для 22-й танковой дивизии были месяцами напряженной жизни. Мужья целыми днями пропадали на службе. Мы видели их мало. Вечером муж приходил с работы не раньше 10, а иногда и 11–12 часов. Мы принимали активное участие в общественной работе, ходили на политзанятия. Соревновались между собой за лучшую казарму, любовно убирая и украшая ее, вышивали салфетки, приносили в казарму комнатные цветы. Как я вспоминаю теперь, у нас была какая-то неуемная потребность что-то делать, помогать нашим мужьям в работе.

В 1940 году наша часть ушла на финский фронт. Ожидая ее возвращения в Южный городок, женщины за неделю навели образцовый порядок в казармах. Мы встречали вернувшихся бойцов как самых близких и больших друзей.

Амбулатория, в которой работали и жены других командиров, включилась в месячник санитарии и гигиены. Мы ходили по домам и квартирам, выявляя лучшие из них по чистоте и сохранности, и все это отражали в дивизионной газете.

Но особенно хочется сказать о художественной самодеятельности. Три года мы держали переходящее знамя по Западному особому военному округу. У нас был прекрасный смешанный хор, в котором участвовало 90 человек. Кроме того, отдельно мужской и женский хоры, танцевальный коллектив, насчитывавший до 40 человек, и другие секции. Начальник ДКА младший политрук А. В. Васин работал с огоньком. Душой самодеятельности были комиссар и командир дивизии. Они уделяли ей много внимания.

…Субботний предвоенный день ничем не отличался от всех остальных мирных дней июня 1941 года. Мужья, как обычно, утром ушли на службу, жены занимались своими делами.

Вечером в Доме Красной Армии демонстрировался фильм, а затем были танцы. Ну, словом, в Южном городке все шло своим чередом. Не думали мы, что завтра на нас обрушится ураган огня и смерти.

Муж пришел домой только в 11 вечера. Пришел очень усталый и, как мне показалось, чем-то встревоженный.

— Что у тебя, Алеша? — спросила я. — Ты чем-то расстроен?

— Ничем я не расстроен, а завтра вместе с командиром мы рано должны быть в штабе, — нехотя ответил Алексей. — Приготовь мне чемодан. Есть ли там все необходимое?

Часов в 12 ночи он пытался позвонить в штаб, но штаб почему-то не ответил.

Глядя на взволнованного мужа, я вспомнила, что как-то в разговоре со мной он сказал: «Не нравится мне это соседство за Бугом. Ох, как не нравится».

И вот теперь эти сборы. А тут еще вечером жена капитана Д. Л. Малинского — она работала в областной больнице— рассказала, что в Бресте в магазинах расхватали соль, спички, мыло, что местное население говорит о скорой войне с немцами. Все это волновало. И я легла спать с какой-то тревогой.

А в 4 часа в нашей квартире вылетели все стекла. Дети прибежали из своей спальни с криком: «Папа, что это?»

— Юля, бери детей и иди с ними в подвал. На нас напали немцы. Приготовь в дорогу себе и детям. Может быть, еще сумеем эвакуировать, — сказал на ходу муж и, застегивая гимнастерку, бросился из дому.

Спустилась в подвал.

Артиллерия била может час, может два.

Часов около 9-10 все стихло. Мы вышли во двор. Тут ко мне обратилась жена сверхсрочника Дина Ивановна Веселюк.

— Юлия Ивановна, там, во ржи, — указала она на ближнее поле, — лежит капитан нашей части Сургайло. Он тяжело ранен. Я пробегала мимо. Вдруг слышу: кто-то зовет. Смотрю — он. Узнал, просил помочь. Разве могла я отказать? Сняла с него знаки различия, взяла партбилет и военную книжку и закопала во ржи. И вот вернулась сюда. Надо помочь человеку.

Раздумывать было некогда. Я взяла санитарную сумку, флягу с водой, надела халат и косынку.

— Идем, Дина.

Мы пошли с ней туда, где лежал раненый. Когда подошли к хлебному полю, там уже были немцы. Одни во ржи, другие прижимались к кустарнику. В руках у них — автоматы, пулеметы.