А Крупенников - Буг в огне [Сборник]

Скоро загорелся один, за ним второй танк. Вражеские солдаты в панике разбежались. Переправившись, мы уничтожили мост и отошли в направлении юго-западнее Слонима. И опять бои.

Вспоминая теперь далекие июньские дни 1941 года, я с уважением и благодарностью думаю о наших славных танкистах. В то трудное время они не растерялись, а, используя любую возможность, наносили удары по ненавистному врагу.

Виктор Андреевич Рожнятовский

В июне 1941 года — капитан. Первый бой принял 22 июня, а в дальнейшем сражался на 4-м Украинском фронте.

Награжден четырьмя орденами и многими медалями.

Член КПСС.

В настоящее время — полковник запаса. Ведет большую общественную работу. Живет в Харькове.

Осенью 1940 года я получил назначение в город Брест. Об этом городе много слышал и читал. Он представлялся мне каким-то особенным. Я хорошо знал, что такое граница. Около шести лет служил на Дальнем Востоке, не раз бывал на полевых поездках вдоль государственной границы в Приморском крае, участвовал в боях у озера Хасан. По опыту Дальнего Востока знал, что полевые войска располагаются на некотором удалении от границы.

Итак, еду. Настроение хорошее. Радуюсь тому, что поезд прибывает утром. Думалось, что Южный городок находится километрах в 15–20 от города, и я успею ознакомиться с Брестом, а к вечеру прибыть к месту назначения. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что Южный городок совсем рядом.

Близость границы требовала повышенной бдительности. Мы, офицеры штаба 22-й танковой дивизии, понимали обстановку и делали все от нас зависящее, чтобы повысить боевую готовность частей. Была составлена документация выхода по боевой тревоге и доведена до личного состава. Полки проходили обучение в подвижных лагерях.

Помню, в одной из разведывательных или оперативных сводок, полученных незадолго до начала войны, говорилось, что немцы мобилизовали все лодки, имеющиеся у местного населения приречных районов, стягивают их ночью к берегу и маскируют. Говорилось и о том, что они усиленно строят деревянные плоты по побережью Западного Буга.

Я, как начальник оперативного отделения, докладывал командиру дивизии содержание сводок. И однажды пытался высказать свои соображения. Было бы целесообразно с профилактической целью, не нарушая хода боевой подготовки, вывести дивизию и расположить лагерем на некотором удалении, в условиях, где можно быстро изготовиться к бою.

Генерал дал мне понять, что свои соображения я могу оставить при себе.

Все осталось по-старому. Больше того, один из полков к 21 июня возвратился из лагерей. Таким образом, 22 июня все подразделения дивизии были на месте.

Никто из нас не знал, когда начнется война. Между тем почти каждый день приносил нам какую-нибудь неприятную новость, которая напоминала о близости врага. По ночам появлялись подозрительные лица, наблюдавшие за жизнью в городке, за расположением объектов. Каждая новая оперативная или разведсводка говорила об усилении активности гитлеровцев на границе.

В частях дивизии улучшили воспитательную работу. Объявили решительную борьбу с болтливостью. Чаще обычного стали проверять несение караульной службы и службы суточного наряда. В этом участвовали не только командиры частей и подразделений, но и командиры штаба.

На воскресенье, 22 июня, был запланирован показ новой техники. Накануне, в субботу, вне всякого плана командир корпуса провел дивизии строевой смотр. Затем в клубе состоялся концерт.

Я в клуб не пошел. Занялся проверкой суточного наряда. Двор опустел. Долго я стоял у ворот и смотрел в сторону границы. Деревья не закрывали обзор горизонта. Там вероятный противник…

Поднялся очень рано — часа в три утра. Нужно было собрать командиров для поездки на полигон, проконтролировать выезд частей. Надевая гимнастерку, услышал отдаленный гул, но гимнастерка в это время закрывала уши, и я подумал, что ослышался. Только успел ее одернуть, как грохот разрывов потряс городок. Штукатурка посыпалась на голову, воздух наполнился смрадом гари и дыма — дышать стало трудно. Прекратилась подача воды. Дверь перекосилась, и я с трудом открыл ее. Выскочить из подъезда трудно. Разрывы снарядов слились в сплошной гул. Осколки засыпают выход. Но и медлить нельзя. Уловив небольшие паузы между разрывами, короткими перебежками направился к штабу.

Из-за Буга артиллерия вела прицельный огонь…