А Крупенников - Буг в огне [Сборник]

Хочу рассказать о верном патриоте нашей Родины Павле Никифоровиче Шишкунове, зверски замученном гитлеровцами. Это был человек твердых убеждений, коммунист с 1922 года. Даже в самые трудные для Родины дни он глубоко верил в нашу победу над фашистами, страстно ненавидел их. Свои убеждения и ненависть к врагу он претворял в практические действия. Чтобы не умереть с голоду, нам пришлось устроиться на работу. Мы работали вместе — он слесарем, я плотником. Шишкунов голодал со своей большой семьей. Как-то раз я спросил его:

— Ведь ты опытный машинист и мог бы немало зарабатывать: немцы для перебросок своих грузов и войск нуждаются в машинистах.

Он ответил:

— Я коммунист. Машинистом работать ни при каких условиях не пойду. Лучше соглашусь умереть от голода.

П. Н. Шишкунов.

Когда нас — Шишкунова, Степаненко и меня — арестовали и бросили в тюрьму, мы сидели в одиночных камерах.

На третий день после ареста во время санитарной обработки нам удалось встретиться и обменяться друг с другом несколькими словами. По ходу следствия мы уже знали, что обвинительный материал подан в основном на Шишкунова, догадались мы и кто предатель. Шишкунов сказал нам:

— Не бойтесь. Что бы со мной ни делали, никого не выдам. Если останетесь в живых, после прихода наших добейтесь, чтобы предатель получил по заслугам.

Мне довелось видеть Павла Никифоровича еще три раза. Меня обычно допрашивали последним, а на допрос приводили заранее, чтобы я слышал, как истязают Шишкунова, и видел, в каком состоянии он возвращается с допроса. Делалось это, очевидно, для устрашения. Меня вводили в следственную камеру и ставили лицом к стене напротив дверей в кабинет следователя. Было хорошо слышно, как бьют Шишкунова. Первый раз его уводили под руки, так как сам он передвигаться не мог. В последующие дни его перетаскивали в другую комнату по полу. Он был без сознания, все лицо залито кровью. Несмотря на страшные истязания, коммунист Шишкунов сдержал свое слово. Он погиб как герой.

Варвара Иосифовна Кравцова

Накануне Великой Отечественной войны работала в брестском отделении военторга. В годы временной немецко-фашистской оккупации города вместе с двумя дочерьми активно участвует в антифашистском подполье, становится связной партизанского отряда, потом партизанкой.

Награждена медалью «За боевые заслуги».

В настоящее время проживает в городе Валуйки Белгородской области.

Первое задание по работе против оккупантов я получила в августе 1941 года от Е. П. Карначик. Мне поручили агитировать, убеждать людей, проводить саботаж фашистских мероприятий. Постепенно давали новые задания. Надо было собирать вещи и медикаменты для партизан, разведывать продвижение грузов и войск по железной и шоссейной дорогам.

Нам удалось похитить в магистрате подробный план Бреста, а на немецком складе — карту Белоруссии. Вместе с дочерью Надей, которая хорошо читала по-немецки, мы в несколько дней обошли город и пометили на плане выявленные нами немецкие учреждения. Эту работу я выполняла по поручению Кати Сименковой.

Весной 1944 года ко мне на квартиру по заданию диверсионной группы связная отряда им. Чернака Соня доставила с явочной квартиры в деревне Подлесье четыре мины. По указанию Антонины Федоровны Зажарской ее дочь Калерия отнесла эти мины в немецкое общежитие, где был произведен взрыв.

Потом я ушла в партизаны: гибель моей дочери Веры звала меня к более решительной борьбе. Вера и ее подруга Валя Бубнова вступили на путь подпольщиков в ноябре 1941 года. За помощь нашим военнопленным фашисты их тогда же арестовали, но, продержав несколько часов, освободили. В 1942 году, чтобы избежать отправки в Германию, девушки устроились работать на железной дороге. С этого времени их подпольная работа стала еще активней. Я часто видела, как они приносили домой патроны, ходили к лагерям, чтобы передать нужные военнопленным сведения.

В мае 1943 года участница обороны Брестской крепости Валя Зенкина (ныне Сачковская) принесла Вере составленный подпольщиками план побега пленных из лагеря. Вера передала его узникам. В ночь с 5 на 6 июня 1943 года большая группа пленных сняла часового, перерезала проволочное заграждение и бежала. Но несколько человек замешкались, сбились с направления и две ночи проблуждали в окрестностях Бреста. Наутро третьего дня их, уснувших от изнеможения, захватили гитлеровцы. Видимо, кто-то из беглецов смалодушничал и на допросах выдал тех, кто помог им осуществить побег, так как Веру сразу же арестовали. Я бросилась в криминальную полицию, но мне ответили, что Вера взята СД [69] СД (зихерхайтсдинст — нем .) — гитлеровская служба безопасности. и отвезена в тюрьму как политзаключенная. Через связанную с подпольщиками надзирательницу тюрьмы, которую звали Верой, мне удалось наладить с дочерью письменную связь. В одном из последних писем дочь моя писала: «…не плачь, мама, я умру за Родину. Пусть моя честная комсомольская кровь обагрит нашу советскую землю. Я не одинока, мама. Я никого не выдам — не запятнаю честь нашего комсомола. Хотелось бы, чтоб ты меньше страдала, а еще жаль, что не буду знать, что с папой — останется он жив или нет. Верю, что нас Родина не забудет, что товарищи вспомнят о нас. Прощайте, родные». После жестоких пыток ночью с 22 на 23 июня 1943 года моя дочь Вера вместе с группой других заключенных была расстреляна во дворе брестской тюрьмы.