Константин Феоктистов - Траектория жизни

И все же в том, что мне тогда удалось полететь, я целиком обязан Королеву: он не только вовремя отпустил меня на подготовку, но и помог в борьбе с врачами ЦПК и Каманиным, которые перед самым полетом вновь стали возражать против моего участия в полете. Опять речь зашла о давнишней язве желудка и о зрении.

Подготовка наша началась за четыре месяца до старта. Экипаж формировался не сразу. Готовились поначалу два экипажа. В моем экипаже, вернее группе, было первоначально четыре человека. Кроме меня, в нее входили, Владимир Комаров, командир; Василий Лазарев (летчик, имевший еще одно образование - врач); Сорокин (врач ЦПК). Другой экипаж состоял из командира Бориса Волынова, врача Бориса Егорова и инженера Георгия Катыса (кажется, из Института автоматики и телемеханики Академии наук). Со временем обнаружилось стремление ВВС не допускать к полету ни меня, ни Катыса.

Почему Каманин и ВВС воевали против Катыса и Феоктистова? В лоб этот вопрос не ставился, но сомнений у меня на этот счет не было. Смешные люди пытались сохранить искусственно созданную монополию на космиче-ские полеты представителей ВВС. Кроме нас с Катысом, остальные пятеро из группы подготовки были военные, офицеры ВВС. Даже Егоров был военным врачом, еще недавно работавшим в военном авиационном медицинском институте. Сама попытка сохранить эту монополию говорила об уровне мышления и о чисто ведомственных целях, которые преследовала команда ВВС. Но это, конечно, сильно закамуфлированное и обтекаемое объяснение. Цели были самые корыстные.

Катыс, рыжеватый, длинный парень, должен был бы стать моим главным конкурентом. Но тут все оказалось нормально. И чувство юмора, и интеллигентность. У нас были нормальные отношения. Когда в первый раз увидел его и узнал, откуда он, внутри шевельнулось возмущение: "А ты-то здесь при чем?" Потом я понял, что это наверняка С.П., "приторговывая" местом инженера, предложил Келдышу кого-нибудь выделить от АН ("Каков?!" - озлился я). Ну, Катыс, естественно, как и любой на его месте, не отказался от заманчивого предложения.

Начали они с Катыса и как-то ненавязчиво к концу лета "укатали" его. Он мне рассказывал, что его приглашали в партком Центра подготовки (или в политотдел?) и задавали ему "коварные" вопросы: "Почему вы не в партии?", "Не собираетесь ли вступать в партию?" Катыс был в панике и советовался: что делать? вступать? С одной стороны, и лицо не хотелось терять, а с другой "ведь не пустят?". Ну что я мог посоветовать? "Держись!" Но ведь действительно не пустят! Каждый порядочный человек рано или поздно проходил через это испытание, через этот выбор: карьера или сохранение собственного достоинства.

Один из старых моих друзей, Юрий Карпов, много лет спустя, тогда уже начальник отдела, тоже советовался со мной по этому поводу: "Что делать? Не пускают дальше - беспартийный. Может, все-таки вступить? Может, черт с ним, с чувством собственного достоинства?!" Надо сказать, что оказался он все-таки твердым человеком: не вступил. Но, правда, дальше начальника отдела так и не пошел, что было и несправедливо, и нелепо. Он был (и есть) талантливый инженер, умел прекрасно организовать работу, руководитель по природному дарованию. Но думаю, что не пускали его дальше, главным образом, потому, что был он человеком твердым и независимым. В данном случае, скорее всего, его беспартийность оказалась удобным предлогом для начальства, чтобы придержать независимого работника. Начальство ведь в принципе не против способных людей, но при одном условии - они должны быть послушными.

Но вернемся к лету 1964 года. "Да, - думал я, - а меня в политотдел не приглашали!" Впрочем, это Катыс навел меня на подобные мысли, задав вопрос: "А с вами такой разговор вели?" Я ответил: "Нет". Он посмотрел на меня с сочувствием: не котируется!

Много позже, уже после полета, я узнал, что и меня тоже, оказывается, прощупывали на эту тему. Один из моих коллег признался, что именно он, по поручению парткома, "зондировал" как будто в случайном разговоре ("почему не состоите в партии?"). И удовлетворенный ответом ("патриотизм меряется не членством в партии, а делами"), "доложил" по инстанции. Как раз тогда шло составление списков будущего отряда космонавтов-испытателей, и потому ответ мой был достаточно осторожным (бдительный был!).

Кажется, Катыс тогда так и не подал заявление. Но "зажали" они его на другом. Уже после полета Катыс рассказывал, что они высосали из пальца какие-то нелепые анкетные данные, что потом лопнуло.