Гульельмо Ферреро - Величие и падение Рима. Том 1. Создание империи

Только время от времени, как и теперь еще случается в Европе, стоячие воды этого гражданского скептицизма были волнуемы сильными бурями. Тогда происходила одна из тех встрясок обычно столь апатического общественного мнения, которые захватывают врасплох политические котерии и их вождей. Авантюристы, не боявшиеся более ни небесных богов, ни земной власти, еще дрожали перед той невидимой силой, какой было общественное мнение, т. е. мнение средних и высших классов. Ни одна партия не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы сметь систематически противодействовать чувству среды, могущественной своим богатством, своей численностью и своей культурой. Помпей, несмотря на свою славу и богатство, старался поэтому не оскорблять республиканского чувства Италии, и очень богатый и могущественный Красс по этой же причине старался заставить забыть свои прошлые интриги. Что касается Цезаря, то он отправился в Галлию с намерением приобрести там большими победами удивление этого класса, у которого он был слишком дискредитирован своей беспорядочной жизнью, своими долгами, своей продажностью, демагогическими насилиями последних лет и радикальной революцией своего консульства.

Но если аналогичные противоречия смущают и колеблют современную цивилизацию, то древняя Италия рисковала умереть от них. Политический скептицизм цивилизованных наций и их нелюбовь к войне, по-видимому (теперь, по крайней мере), не угрожают самому существованию белой расы, потому что жизненные условия торговых демократий нашего времени покоятся на усилии, в котором борьба человека с природой одерживает верх над борьбой человека с человеком, т. е. на индустрии, старающейся утилизировать силы природы наиболее производительным образом. Напротив, в усилии основать торговую демократию древней Италии борьба человека против человека одерживала верх над борьбой человека с природой. После только что приведенных аналогий необходимо изучить также и это существенное различие, проистекающее от того, что античный мир был беднее, менее образован, менее населен и менее продуктивен. Торговая буржуазия, подобная образовавшейся тогда в Италии, теперь может существовать в очень маленькой беззащитной стране, как Бельгия, в великой морской и империалистической нации, как Англия, в огромной демократии, созданной, подобно Соединенным Штатам, на почти пустынном континенте, в воинственной монархии, подобной Германии, которая была основана на самых бесплодных землях Европы. Для этого достаточно, чтобы небольшое число деятельных и предприимчивых людей образовали промышленную аристократию, накопили известный капитал, разумно употребляли-его и давали работу ремесленникам. Если в стране нехватает рук, рабочие придут издалека. Они сами в поисках работы переедут через океан; они возьмут ее, как бы тяжела она ни была; они спустятся внутрь земли, проведут всю свою жизнь на хрупком судне, качающемся на море; они останутся весь день с восхода до захода солнца в пещере циклопов, перед горнами, где плавится железо, повинуясь властному кодексу индустриальной дисциплины, в выработке которого они не участвовали.

Таким образом мучается на фабриках Соединенных Штатов космополитическая масса рабочих, добровольно эмигрировавших из всех стран света. В древнем мире было иначе: там для основания торговой буржуазии нужна была обширная империя и военное господство. В Риме была масса рабов и вольноотпущенников — восточных, галльских, германских, испанских, скифских, работавших на богатых и зажиточных буржуа, но они, вместо того чтобы добровольно покидать свою родину подобно рабочим, эмигрирующим в Америку, силой были привезены в Италию. Причина же этой существенной разницы состояла в том, что в ту эпоху земля не была еще довольно населена, а жизнь была слишком проста.

В современном цивилизованном мире условия жизни различных социальных классов идут от нищеты к богатству, постепенно проходя бесчисленные промежуточные стадии комфорта, так что в каждом классе, даже среди рабочих, различие в потребностях для каждого человека и каждого ремесла так же велико, как между различными классами. Эта градация является очень тонким и могущественным орудием, с помощью которого капиталистическая буржуазия может в настоящее время привлекать к себе на службу людей даже из очень отдаленных стран. В нашем столь населенном и столь жадном к удовльствиям мире всегда возможно, возбуждая волю пропоциональным вознаграждением, найти людей, которые для удовлетворения своих нужд, предоставления себе немного большего количества удовльствий и роскоши, соглашаются обучиться и выполнять самые утомительные и наиболее трудные работы, требующие наибольшей дисциплины и самообладания.