Сергей Голубев - Русь между Югом, Востоком и Западом

Пересвет на поле Куликовом

Поле Куликово и Отечественная война, разделенные более чем полутысячелетием, «невольно в нашем представлении возвышаются над Россией огромными скорбными курганами. Но они встают рядом еще и потому, что там и там вместе с огневым и разящим оружием в не меньшей степени действовало оружие духовное, скреплявшее защитников Отечества в единую плоть и единый дух, в цельную неодолимую преграду. Они становятся рядом, эти два события, вопреки всему, что их разделяет, еще и потому, что промыс-лительно для того и другого выпало выгодное время: в первом случае уже произошло сцепление народа, во втором – еще не случилось его расцепления. От принятия христианства князем Владимиром и до нашествия Батыя прошло 250 лет, примерно столько же продолжалось татарское иго. Это совпадение двух разнородных сроков не случайно. Словно сам Господь на весах выверял, чему отдалась (и главное – к чему уготована, вызрела) русская душа.

На поле Куликово под водительством двух вождей – князя Дмитрия и преподобного Сергия Радонежского – впервые вышла объединенная Святая Русь, там в ночи рабства беспрестанно продолжалась тонкая душетканая работа собирания русичей с помощью Иисусовой молитвы в единый народ. Русь возродилась до победной битвы, и «на Поле Куликово она шла скрепленной в сыновьем и братском родстве – и как сыны земли Русской, и как братья во Христе». Две трети своей истории русские проведут в битвах. У нас что ни век – то новая битва Куликова! Такова судьба великой и огромной страны, страны – спасительницы мира!

Памятник победы русских на поле Куликовом

Вызывает удивление попытка некоторых интерпретаторов истории представлять Куликовскую битву как миф, сотворенный церковью. Дескать, на самом деле русские лишь выполняли «заказ Тохтамы-ша», который и велел выступить против «сепаратиста» Мамая. Историки подобного типа сообщают: «Куликовская битва сохранила Орду – разгром самого опасного сепаратиста, Мамая, отсрочил распад степной империи почти на целое столетие. Что и было нужно Москве – еще целый век она не «страдала под игом», а занималась своим делом под «крышей» Орды. И «обрела независимость» тогда, когда сочла это нужным.» Тем не менее Куликовская битва имела колоссальное национальное значение: для общества и для историков она стала точкой «отсчета начала великорусского сознания». Пусть эту роль сыграла «не сама битва, а лишь миф о ней – первая широкомасштабная отечественная пиаровская акция», «не Куликовская битва, а Окуневская была решающей в судьбах словенских племен». Пигмеям «демократам» никогда не понять высоты подвига, а потому оставим подобные высказывания на их совести.

Сегодня отклики Куликовской битвы то и дело слышатся в спорах историков, писателей, священников, муфтиев. «Совет муфтиев России во главе с Равилем Гай-нутдиновым считает, что празднование очередной годовщины сражения на Куликовом поле, которое официально именуется днем «победы русских воинов над мон-голотатарами», «противопоставляет друг другу народы нашей страны, превращает одних в завоевателей, других – в завоеванных» (2001 г.). Мы с уважением прислушиваемся к словам мудрого и почтенного муфтия, но надо ли отворачиваться от истории?! На пользу ли это России?! Лучше честно смотреть правде в глаза. Согласимся с Ю. Лощицем, призывающим быть честными и непредвзятыми в оценке событий: «Зато в новейших евразийских исторических идиллиях можно обнаружить, что никаких вообще завоевателей и в природе-то не было, а Дмитрий Донской и Тохтамыш вообще одно и то же лицо. досточтимые муфтии не хотят вспоминать о Куликовской битве. Это их право. Но зачем вспоминать о ней подробности, навеянные сладкими евразийскими миражами? Разве честный и трезвенный взгляд на общую нашу историю – не доблесть, не мужество благородных потомков? Разве предки нынешних узбеков, казахов, татар, башкир не первыми понесли когда-то страшный урон от полчищ Чингисхана – еще до вторжения завоевателей в пределы Руси? Разве нынешний русский смотрит на нынешнего татарина, после. столетий совместного государственного строительства, как на «завоевателя»?»

Русь понесла чудовищные жертвы. С Куликова поля вернулась десятая часть войска: для страны с несколькими миллионами населения – огромные потери. Русь буквально опустела: некому было засевать поля, некому было в первые десятилетия даже и трудиться на земле. Какой еще народ, говорил писатель В. Распутин, мог бы выдержать такое, и снова и снова находить силы для возрождения! Нет, не столько старец Филофей своим робким пером породил идею Москвы как Третьего Рима, но Дмитрий Донской грозным мечом очертил новые контуры будущей Российской империи. Поле Куликово выявило неизбежность, тогда еще сокрытую в недрах истории, организации Русского государства вокруг Москвы.