Анатолий Сахаров - Города Северо-восточной Руси XIV-XV веков

Развитие городского ремесла в XIV–XV вв. еще не привело к массовому превращению городских ремесленников в мелких товаропроизводителей. Товарное производство в городах продолжало обслуживать феодализм, оно не могло еще создать основы для образования национальных рыночных связей. Городское ремесло было необходимым дополнением феодального хозяйства, ведшегося на натуральной основе.

Развитие ремесленного производства в городах, подчиненных усиливающейся княжеской власти, способствовало укреплению ее материальных средств, необходимых для борьбы с сепаратизмом крупных феодалов. В свою очередь городское население, заинтересованное в создании наиболее бтагоприятных условий для ремесленного производства и обеспечения развивающихся торговых связей, поддерживало сильную княжескую власть.

При этом необходимо иметь в виду, что характеристика уровня развития ремесленного производства в городах XIV–XV вв. не может быть одинаковой для всех северо-восточных городов и для всего изучаемого периода. Процессы социально-экономического развития протекали в разных темпах и масштабах в различных городах. Москва, судя по имеющимся данным, в XV в. уже выделялась передовым характером ремесленного производства из всех северо-восточных городов. С другой стороны, в большинстве городов, по-видимому, еще в незначительной степени происходил процесс превращения ремесла в мелкое товарное производство. Да и в Москве этот процесс приобрел решающее значение лишь в XVII в., но все же Москва уже в XV в. стала наиболее развитым центром городского ремесла в Северо-Восточной Руси.

Сосредоточение в городах торговли, как и ремесленного производства, является одним из главных отличительных признаков города в феодальную эпоху.

Известно, что в буржуазной науке существовало мнение о решающей роли торговли в возникновении и развитии городов. Эти взгляды были подвергнуты обоснованной критике в советской литературе. М. Н. Тихомиров писал, что «торговля не вызвала города к жизни, как это думал В. О. Ключевский, но она создала условия для выделения из них наиболее крупных и богатых», и отметил, что «если возвышение Москвы нельзя объяснить только ее географическим положением, выгодным для торговли, то в равной степени это положение нельзя и игнорировать». Это следует сказать и в отношении всех других городов Северо-Восточной Руси. Выше было указано на значительный рост тех городов, которые оказывались на важнейших торговых путях.

Города Северо-Восточной Руси были не только центрами крупной торговли, своеобразными перевалочными пунктами на больших торговых дорогах русского средневековья. В городах развивалась местная торговля, городские торги были местом сбыта продукции городских ремесленников, торговых предприятий крупных боярских и монастырских хозяйств и проч. Городской торг представлял собой подлинный центр общественной жизни, занимая центральное положение на городском посаде. Можно думать, например, что известное восстание в Твери в 1327 г. началось именно на городском торге в тот момент, когда он уже «снимался», судя по рассказам летописи. На городском торге, в центре общественной жизни города, производились наказания. Об этом свидетельствуют, например, сказание о Дракуле воеводе (вторая половина XV в.), летописный рассказ под 1462 г. о наказании великим князем Василием Васильевичем участников заговора, направленного на освобождение из Углича князя Василия Ярославича: «…и повеле князь велики имать их … казнити, бити и мучити, и конми волочити по всему граду и по всем торгам, а последи повеле им главы отсещи».

О том, что продавалось и покупалось на городских торгах XIV–XV вв., сведений в источниках немного.

Обращают на себя внимание летописные сообщения о торговле в городах хлебом. Эти известия появляются обычно тогда, когда наступал голод и цены на хлеб быстро поднимались. Летописец отмечал именно «дороговъ». Следовательно, торговля хлебом происходила на городских рынках постоянно, не только в голодные годы. В 1309 г. «мыш поела рожь, пшеницу, овес, ячмень всяко жито, и того ради бысть дороговъ велика и меженина зла и глад крепок по всей Русской земле, и кони и всяк скот помре». В 1412 г. «меженина бысть в Новгороде Нижнем: купили половник ржи по сороку алтын и по 400 старыми деньгами». Зимой 1423 г. «поча быти глад велик, и бысть три лета, люди людей ели, и собачину ели по всей Русъской земле, а на Москве оков жита по рублю, а на Костроме по два рубля, а в Новгороде и Нижнем по двесте алтын». В Кашине в те же годы «по полтине купили оков ржи». В 1442 г. в Твери «оков ржи по 16 алтын, а оков овса по 6 алтын». В 1443 г. снова был голод и цены поднялись еще выше: «в Твери оков ржи по 20 по 6 алтын, а оков овса по 10 алтын, а козлецъ сена по 12 алтын». В 1467 г. в Твери «быв оков хмелю по рублю». Характерно, что во всех этих сообщениях названы цены крупных мер хлеба, овса и т. п. Следовательно, речь идет об оптовых закупках, которые, вероятно, производились крупными хозяйствами— княжеских, боярских, духовных феодалов, — ибо только они и могли платить большие для того времени деньги за крупные партии хлеба. Например, в XV в. покупал хлеб для себя Троице-Сергиев монастырь, о чем мы узнаем из жалованной грамоты тверского князя Михаила Борисовича, освобождающего монастырские суда от мыта по пути за хлебом и на обратном пути с хлебом. Понятно происхождение этих записей в летописи, отражающей интересы господствующих классов феодальной Руси. Но хлеб, вероятно, покупался и небольшими мерами — городское население удовлетворяло свой спрос на хлеб, особенно в голодные годы, не только за счет своего земледельческого хозяйства, но и на рынке. Сказанное целиком относится и к фуражу. Вывоз хлеба и фуража на городские рынки, как правило, вряд ли был связан с перевозкой их на большое расстояние, поскольку города обычно развивались в районах земледельческих. Но в отдельных, случаях хлеб привозили издалека, как, например, это имело место в отношении снабжения Новгорода хлебом из Северо-Восточной Руси.