Альберт Вандаль - Второй брак Наполеона. Упадок союза

Можно ли сказать, что, истолковывая нерешительность России в смысле отрицательного ответа, усматривая в этом только подготовительный фазис отказа, Наполеон судил правильно? Подтвердится ли это дальнейшим ходом событий или окажется, что он заблуждался? Пришедшее вскоре донесение Коленкура устранило на этот счет всякие сомнения. Курьеры с депешами, отправленные из Парижа 6 и 7 февраля, встретились на пути с третьим курьером, посланным герцогом Виченцы. Он вез ответ России; то был отказ.

В продолжение долгих пятнадцати дней посланник был в неизвестности: вместо исполнения просьбы, он слышал только слова одобрения. Каждый раз, когда можно было приблизиться к царю и говорить с ним, царь уверял его в горячем сочувствии к проекту, говорил о своих надеждах, о своих усилиях, достойных всякой похвалы. “Император Наполеон – говорил он герцогу – может рассчитывать, что я, как и вы, служу ему всем сердцем, всей душой”. [372]Но при этом он признавался, что еще не добился определенного ответа.

Когда же прошел весь январь, и посланник, теряя терпение, в достаточно определенной форме обратился с просьбой не оставлять его в неведении, Александр обещал дать неукоснительно и в кратчайший срок решительный ответ своей матери в том или ином смысле. 4 февраля он сообщил Коленкуру ответ. По его словам, императрица решилась. Она высказала, что не прочь согласиться на брак, но, принимая во внимание слишком юный возраст своей дочери, не ранее, как через два года. Такой ответ был равносилен отказу. И в самом деле, сказать жениху, которому настоятельно необходимо жениться, что ему только чtрез два года дадут предмет его желаний, не значило ли вежливо отказать? Император Александр так и объяснил решение матери, т. е. как отказ; причем, передавая его Коленкуру, счел долгом высказать свой личный неутешительный взгляд. Он выразил желание, чтобы докончили с этим делом и не трудились делать попыток, отныне бесполезных. Он постарался закончить разговор банальными уверениями, теми общепринятыми выражениями сожаления, которыми в подобных случаях обставляется отказ и которые указывают на желание покончить с делом раз навсегда. От 5 февраля посланник писал: “Император настойчиво потребовал ответа. Имею честь дать Вашему Превосходительству отчет в том, что он сказал мне 4 февраля. По мнению императрицы-матери, единственное препятствие к браку – возраст. Печальный пример ее двух старших дочерей сделал то, что она не может согласиться на брак ранее двух лет. Великая княжна Анна, по примеру ее сестер, Марии и Екатерины, не может выйти замуж раньше восемнадцати лет. Императрице нравится идея этого брака, прибавил император, но никакие доводы не могли убедить ее отрешиться от страха подвергнуть опасности жизнь дочери, выдавая ее замуж слишком рано. Император Александр добавил, что императрице, да и вообще никому не известно, что мысль о браке исходила от императора Наполеона; что он, согласно своему обещанию, действовал от своего имени, и, видя, что нельзя изменить решения матери, он не пошел дальше, ибо ни император Наполеон, ни сам он нe созданы, чтобы принимать что-либо из милости; что ради сохранения достоинства обоих Императоров не следует настаивать на деле, которому, может быть, пожелали бы придать значение благодеяния, тогда как, если бы и было благодеяние, то только для юной особы. Привожу Вашему Превосходительству собственные слова Императора. Он сказал, что союз и дружба были искренними и сердечными и без этого; он надеется, что неудавшееся дело ничего не измените для него лично не нужно никакой – новой связи, чтобы быть преданным Его Величеству; он сожалеет, что это дело не устроилось в желаемом направлении и как он сам того желал, ибо брак более всего доказал бы Англии, что союз нерасторжим и что мир в Европе не может быть нарушен. Он прибавил еще, что Его Величество, вероятно, торопится, да и должен торопиться; ибо, объявив Европе, что желает иметь детей, он не может и не должен откладывать дела; он сожалеет, что может предложить ему только пожелания счастья; ввиду же того, что не может дать ему в залог своей дружбы одну из своих сестер, он будет воспитывать своих братьев в духе союза и в создании общих интересов обоих государств”.

Несмотря на полученный в вежливой форме отказ, Коленкур не считал себя побежденным. Он вернулся к своему поручению, умолял Александра поговорить еще раз с императрицей, упросить ее обдумать хорошенько свое решение, попробовать вы нудить ее согласие. “Подогревая – по его выражению – на все лады” [373]