Альберт Вандаль - Второй брак Наполеона. Упадок союза

Когда разъехались члены совета, когда в Тюльери на месте блестящего собрания водворяется тишина и безмолвие, император не отдыхает и не дает отдыху министру иностранных дел. Обеспечив за собой с чисто военной быстротой эрцгерцогиню, он должен подумать о том, как держаться по отношению к России. Как ни был он уязвлен поведением России, он все-таки думал, что австрийский брак не мог служить поводом к политическому разрыву с ней, а тем более к союзу с Веной в полном смысле этого слова. В этом браке он видел только средство расширить, а не изменить свою систему; он хотел улучшить свои отношения к Австрии, обеспечить спокойствие в Германии и в то же время поддерживать с северным двором, правда, не деятельный, но для всех очевидный союз. Обезопасив себя со стороны обеих великих держав континента: России – подобием союза, Австрии – семейными узами, он был бы в состоянии обратиться со всеми своими силами против Англии. Вот как, на первый взгляд, представлялось ему будущее. Мы видим, что желанием его было, насколько возможно, насколько позволял ему горький осадок, таившийся в его душе, поддерживать с Россией добрые отношения, а тем более избегнуть ссоры.

Мы знаем, что Наполеон судил о чувствах русского двора только по подозрениям, что он не получил еще определенного ответа на предложение, связывавшее его известными обязательствами. Понятно, что он задавался мыслью, как отнесется Александр, который все время дает чувствовать, что усердно работает в пользу проекта, к тому факту, что император французов взял свое предложение обратно, не подождав определенного ответа? Не усмотрит ли он в этом поступке недостаток внимания, обязательного между высочайшими союзниками и друзьями? А главное, – не будет ли он поражен тем, что для того, чтобы занять место России, Австрия явилась без особого приглашения, по собственной инициативе, и притом в столь строго определенное время, что императору не пришлось ждать ни одного дня, ни одного часа? Не выведет ли он отсюда заключения, что Наполеон вел переговоры в двух местах, что он одновременно делая предложение обеим сторонам, с целью выбрать ту партию, которая, по зрелом размышлении, будет для него более удобной, нисколько не заботясь о другом дворе, о его чести и достоинстве, столь беззастенчиво выставленных на поругание?

Чтобы предупредить такой взгляд, Наполеон думает представить царю оба дела – отречение от русского брака и соглашение с Австрией, которые в действительности шли одновременно – как события, следующие одно за другим. Он постарается разделить на два периода слишком бурное проявление своей воли. Путем умело распределенных сообщений он сначала даст понять Александру, что смущен прибывшими из Петербурга известиями, что поражен создавшимися препятствиями к браку, что, может быть, помимо своей воли, должен будет отказаться от проекта. Посла этого он сделает паузу, переждет некоторое время; затем сообщит, что, лишенный возможности выполнить самое заветное, самое дорогое свое желание, он вынужден был обратиться к Австрии и подписать с нею брачный договор.

Этот план пришел ему в голову после полудня, когда он поручил Евгению вырвать согласие у Шварценберга. Он тогда же отправил к Шампаньи набросок депеши к Коленкуру, которая должна была иметь характер сообщения, написанного до принятия окончательного решения, и в которой следовало только намекнуть на возможность отказа от проекта брака с великой княжной. Mинистр должен усиленно подчеркнуть обстоятельства первостепенной важности, которые затрудняют осуществление этого проекта; возраст великой княжны, неуверенность относительно ее физического развития. Затем он должен указать на неприятное впечатление, произведенное требованиями России по вопросу о религии, на то, что общественное мнение требует от императора безотлагательного решения; но наиболее тщательно должен он установить то положение, что задержки в ответе возвращают вам полную свободу. [361]Император приказал, чтобы это предварительное сообщение, в котором он вежливо откланивался, было отправлено тотчас же и, во всяком случае; “до шести часов”. [362]После совета он тотчас же вспомнил о спешной депеше. Ему пришло в голову, не забыл ли Шампаньи в хлопотах и волнениях этого дня предписания о неотложной ее отсылке. Отсюда следующее напоминание, адресованное министру: “Герцог Кадорский, прежде чем вы ляжете спать, прошу вас отправить депешу в Россию в том смысле, как я вам писал. Не говорите ничего о сегодняшнем вечернем заседании”. [363]Завтра вечером, думает он, министр может известить Россию о выборе “австриячки”, [364]сопровождая это уведомление подходящими объяснениями. Из предосторожности первая депеша будет помечена задним числом, вторая – более поздним, чем она была действительно написана. Все это делается о целью увеличить видимый промежуток между двумя отправками и вернее скрыть необычайную быстроту совершившейся перемены.