Дмитрий Калюжный - Забытая история русской революции. От Александра I до Владимира Путина

1814, 18 марта . – Вступление русских войск в Париж.

Итоги войны с Наполеоном участники антифранцузской коалиции подвели на Венском конгрессе. В соответствии с его заключительным актом Россия получила значительные территориальные приращения: в состав империи вошла бóльшая часть герцогства Варшавского. Считается, что внешнеполитическое могущество России достигло апогея: она стала основным гарантом Венской международной системы, поддерживавшей мир на континенте. Но не следует забывать, что в результате нашей войны с Францией, возникшей из-за противостояния западных стран по колониальному вопросу, России был нанесен колоссальный материальный ущерб.

Трудно судить, какие геополитические цели и какой ценой могли быть достигнуты, останься у власти Павел. Но вот что достижения Александра во многом – результат осуществления реформ времен Павла, можно говорить уверенно.

1815, 26 сентября . – Создание «Священного союза» Австрии, Пруссии и России для обеспечения незыблемости решений Венского конгресса.

В ноябре 1815 года император утвердил Конституцию для присоединенной к России части Польши. Власть российского монарха в Польше ограничивалась местным представительным органом с законодательными функциями – сеймом, состоящим из Сената и Посольской палаты. Членов Сената назначал русский царь из представителей духовенства и высших должностных лиц пожизненно; Посольская палата из 128 депутатов избиралась на основе имущественного ценза; 77 депутатов выбирали дворяне на шляхетских сеймиках, а остальных – народ на волостных собраниях. Король польский (он же русский царь) осуществлял исполнительную власть. Такая избирательная система по тогдашним меркам была довольно прогрессивной. Так, если во Франции в 1815 году избирательные права получили 80 тыс. человек, то в Польше при населении, в несколько раз мéньшем, чем во Франции, этими правами обладали 100 тыс. человек.

Александр рассматривал польскую Конституцию как первый шаг на пути введения конституционного правления в России. В марте 1818 года, выступая на открытии первого польского сейма, он ясно заявил, что Польша – это только начало и что конституционное устройство по английскому образцу является ближайшим будущим всей России. Император дал понять русскому дворянству, что готов уступить ему значительную часть своей власти за то, что помещики согласятся на отмену или смягчение крепостного права. И эти полумеры царя встретили яростное сопротивление большинства помещиков! Министр внутренних дел граф В. П. Кочубей с тревогой сообщал в 1819 году, что провинциальное дворянство «весьма обеспокоено на щет вольности крестьян», ибо видит у Александра I намерение «произвести оную реформу поодиночке в одной губернии за другой…». О том же писали полицейские агенты: «… помещики внутренних губерний встревожены сиими слухами, в письмах выражают свое опасение».

Французский дипломат доносил в Париж из Москвы в 1821-м:

«Похоже, что позиция и интересы русского дворянства весьма отличны от позиции императора и его министров; следствием этого являются большие разногласия в общественном мнении на конституционный вопрос…»

Итак, политические начинания этого периода вызвали в обществе нестабильность. И ее усилили ошибочные действия в экономической сфере. Проблема была в том, что Александр I, побывав в Европе, возможно, вполне искренне желал России такого же богатства и свобод, как там, но совершенно не понимал особенностей своей собственной страны. И конечно, он знать не знал основ экономики: капиталы идут туда, где выше прибыль, и не идут туда, где она ниже, а товар… товар идет на рынок, пока есть платежеспособный спрос.

Не учитывая этого и стремясь укрепить экономические связи с европейскими странами и США, император в 1816–1819 годах резко снизил заградительные пошлины на западноевропейские промышленные товары. Лавина английских, французских, германских изделий хлынула в Россию. Русские товары не выдержали конкуренции: начались разорение и банкротство российского купечества и фабрикантов, серебро побежало из страны, курс ассигнаций рухнул.

В конце концов Александр вынужден был отказаться от «экономической интеграции» и в 1822 году распорядился ввести высокий протекционистский тариф: вновь опустился занавес, экономически отгородивший Россию от Европы. Но было уже поздно – за эти годы купцы и фабриканты отшатнулись от царя, а дворяне, будущие декабристы, получили дополнительный козырь в своей игре.