Стефан (Этьен) Греллэ-де-Мобилье: Записки квакера о пребывании в России. 1818-1819

— «Итакъ, мы разстаемся въ этомъ міре; но я имею твердое упованіе на то, что мы, будучи разделены пространством, останемся, однако, навсегда, по благости Духа Божія, соединенными внутренним общеніемъ въ духе, ибо въ царстве Божіемъ нетъ пределовъ пространства». Государь далее просилъ насъ писать къ нему, какъ другу во Христе, чрезъ князя Александра Голицына, и потомъ присовокупилъ:

— «Теперь же? прежде чемъ разстанемся, у меня еще есть одна просьба къ вамъ: соединимся безмолвною молитвою и посмотримъ, не благоволитъ-ли Господь даровать намъ проявленіе своего благодатнаго присутствія, какъ было въ прошедшій разъ».

Мы охотно согласились исполнить его желаніе, ибо мы чувствовали съ сердечною радостію, что крылья небесной любви осеняли насъ. Наступило потомъ торжественное молчаніе, во время котораго мы чувствовали, что Господь посреди насъ; души наши съ благоговеніемъ открылись предъ Нимъ, и самъ Онъ действовалъ въ насъ своей благодатію. Немного спустя, я чувствовалъ въ себе, подъ веяніемъ любви Христовой, живую потребность сказать несколько ободрительныхъ словъ возлюбленному государю, дабы поощрить его идти твердымъ шагомъ по стезе Господней и до конца земнаго странствія возлагать всецелое упованіе на действенность Божественной благодати;—я чувствовалъ вообще потребность предостеречь его отъ зла и укрепить его въ благомъ намереніи — всегда шествовать путемъ правды и добра. Слова, произнесенныя мною, произвели на государя глубокое впечатленіе, — онъ проливалъ горячія слезы. Затемъ дорогой Алленъ вознесъ Господу на коленахъ теплую молитву за государя и его народъ. Государь самъ бросился на колена подле него и долго оставался вместе съ нами въ молитвенныхъ изліяніяхъ предъ Господомъ. Наконецъ, мы трогательно и торжественно разстались.

Душа моя была преисполнена смиреннымъ чувствомъ преданности воле Божіей при мысли о томъ, какъ самъ Господь уготовалъ намъ путь въ этой стране, которая прежде была для меня совершенно неизвестна. По истине, можно было сказать, что обетованіе о всегдашнемъ попеченіи Божіемъ оправдалось надъ нами ясным и осязательным образомъ.

15-го марта. Кн. Александръ (Голицынъ) далъ намъ знать, что императрица Елисавета, супруга императора Александра, желаетъ видеть насъ у себя сегодня утромъ, если мы можемъ уделить ей несколько времени. Мы были очень заняты; но такъ какъ я виделся съ нею въ Карлсруэ пять летъ тому назадъ и тогда испытать религіозное сродство съ нею, то мы решились отправиться на предложенное намъ свиданіе. Императрица приняла насъ въ своихъ покояхъ просто и добродушно, и даже стала извиняться въ томъ, что она безпокоила насъ. Она сказала, что уже давно желала съ нами видеться, но боялась предложить намъ это свиданіе; то, что государь разсказалъ ей про насъ, побудило ее, однако, просить насъ къ себе. Она присовокупила, что сердце ея смягчено и расположено Богомъ къ принятію всего, что Ему, по любви и премудрости Его, угодно будетъ внушить ей нашими устами; при этихъ словахъ глаза ея наполнились слезами. По всему сказанному ею видно, что въ ней жива любовь къ Спасителю нашему Іисусу. Характеръ у нея сдержанный, и она не любитъ показываться публично, когда только можетъ избегать этого. Обстановка ея обыкновенно очень проста; при выездахъ она употребляетъ простую коляску съ буквою Е, и запряженную только двумя лошадьми, тогда какъ вельможи здесь ездятъ съ четверней, а вдовствующая императрица даже съ шестью лошадьми. Государыня сказала намъ, что она часто завидуетъ смиренной участи техъ бедныхъ девушекъ, которыя разносятъ молоко по Петербургу, и что если бы она была въ такомъ положеніи, то могла бы жить вдали отъ мірской суеты и всецело предаваться религіи, тогда какъ въ настоящемъ ея положеніи это для нея невозможно. Беседа наша съ государыней вообще оставила въ насъ самое пріятное впечатленіе. Мы обедали сегодня у Джона Веннинга; тамъ никакихъ постороннихъ не было, кроме кн. Александра (Голицына), Попова, Патерсона и вдовы одного благочестиваго пастора, которая ныне очень близка съ императрицею Елисаветою (M-rs Pitt); она узнала отъ государя, что мы будемъ обедать у Веннинга, а потому просила пригласить и ее. Это — женщина благочестивая, многому научившаяся въ школе скорбен и страданій; императрица очень привязана къ ней [6] См. письма императрицы Елисаветы Алексеевны къ г-же Питтъ въ «Русской Старине» изд. 1873 г. т. VII, стр. 212–227. Ред. . Во время обеда князь Голицынъ сообщилъ намъ много интересныхъ подробностей о любезномь государе; между прочимъ, онъ разсказалъ частныя обстоятельства, бывшія причиною оживленія въ императоре религіознаго духа, который въ последніе годы такъ прочно успелъ укорениться въ немъ. Когда въ 1812 году до Петербурга дошла весть о вступленіи Наполеона въ Москву, то многіе стали укладывать свои драгоценности съ целію перевезти ихъ на другое, более безопасное, место; почти все были уверены въ томъ, что французы скоро явятся въ Петербурге. Государь собирался самъ отправиться съ своими войсками на встречу непріятелю. Князь Александръ (Голицынъ), у котораго въ это время домъ перестроивался, велелъ, между темъ. спокойно продолжать начатую работу. Некоторые завистливые люди обратили на это вниманіе государя, стараясь заподозрить его въ тайной измене отечеству; тогда государь пріехалъ къ князю Александру и сказалъ ему: — «Голицынъ, что ты делаешь? Что это значитъ? все сбираются бежать, а ты строишься?»