Стефан (Этьен) Греллэ-де-Мобилье: Записки квакера о пребывании в России. 1818-1819

5-го декабря. Въ последніе дни мы видели много несчастныхъ и страдали вместе съ ними, съ одними — по причине ихъ пороковъ, съ другими — ради несчастія ихъ. При посещеніи большихъ и малыхъ тюремъ мы вообще были глубоко потрясены: въ некоторыхъ изъ нихъ очень грязно и много насекомыхъ, особенно клоповъ; запахъ нестерпимъ. Я провелъ сегодня также несколько часовъ у княгини Мещерской и имелъ пріятную беседу съ ея сестрою, которая посвящаетъ значительную часть времени на молитву и религіозныя размышленія. «Я понимаю», сказала она мне прямо и просто, «что тотъ, котораго никто не можетъ ни понять, ни изобразить, долженъ быть почитаемъ въ духе и истине». Мы обедали у Веннинга; кн. Голицынъ, Поповъ и Патерсонъ были, кроме насъ, единственные гости. Князь разсказалъ про императора некоторыя интересныя подробности, могущія служить очевиднымъ доказательствомъ его благочестія и христіанскаго сочувствія къ страждущимъ.

7-го декабря. Графъ Ливенъ испыталъ еще новое горе: его тесть сегодня скончался и мы отправились къ нему, чтобы своими утешеніями поддержать въ душе его христіанское упованіе на Господа.

9-го декабря. Вчера и сегодня мы находились подъ гнетомъ тяжелыхъ впечатленій. Тюрьма адмиралтейства такъ грязна и воздухъ тамъ до такой степени испорченъ, что онъ действовалъ на наши головы и легкія. Лица и худоба заключенныхъ доказываютъ, что они отъ этого сильно страдаютъ. Некоторые изъ нихъ были скованы по два вместе для отправленія въ Сибирь; сколько имъ придется выстрадать среди зимы при такомъ дальнемъ пути! Да поможетъ намъ Господь найти средство быть полезными этимъ несчастнымъ. Между прочимъ, мы посетили и «исправительные домы» (это скорее домы несчастныхъ). Намъ удалось даровать утешеніе Евангелія некоторымъ изъ несчастныхъ узниковъ и мы нашли между ними сокрушенныхъ сердцемъ, вполне готовыхъ принять отъ насъ свидетельство веры.

14-го декабря. Мы занимались посещеніемъ бедныхъ школъ. У насъ было также время для безмолвной молитвы у князя Александра Голицына; мы умоляли Господа быть нашимъ помощникомъ и руководителемъ во всехъ нашихъ делахъ и начинаніяхъ. Вчера посетилъ насъ Скочинскій [3] Фамилія этого лица передана квакеромъ неверно. Трудно определитъ. кого следуетъ разуметь. И. О. , человекъ образованный и благочестивый; онъ воспитанъ въ ученіи Христовомъ и намъ было очень пріятно беседовать съ нимъ. Сегодня я чувствовалъ въ себе упадокъ духа при мысли о визите, который намъ после обеда нужно было сделать здешнему митрополиту Михаилу. Князь Александръ (Голицынъ) несколько пріободрилъ и приготовилъ насъ. Въ назначенный часъ мы отправились къ митрополиту, въ Александро-Невскій монастырь, въ сопровождены г. Попова. Чтобы принять насъ, просто одетыхъ квакеровъ, митрополитъ наделъ на себя богатое епископское облаченіе, которое напоминало намъ объ одежде іудейскихъ первосвященниковъ по законамъ Моисея; подъ своею широкою фіолетовою рясою онъ наделъ богато-вышитый поясъ; на голове у него была белая тіара, украшенная спереди брилліантовымъ крестомъ; на шее его была золотая цепь на которой висело изображеніе кого-то изъ святыхъ; плеча и спина были закрыты длиннымъ белымъ покрываломъ, а на руке онъ имелъ большія четки изъ янтаря; у него широкая белая борода. Митрополитъ принялъ насъ очень ласково и пригласилъ насъ сесть подле себя; онъ предложилъ намъ некоторые вопросы о нашихъ религіозныхъ верованіяхъ и весьма одобрилъ, что мы не соображаемся съ мірскими модами и обычаями; ему также очень понравилось то, что мы сказали ему о христіанской дисциплине нашего общества; онъ разспрашивалъ насъ затемъ объ образе совершенія нашего богопочтенія, объ образе избранія нашихъ старцевъ и о цели нашихъ путешествій по чужимъ краямъ. Въ ответъ на последній вопросъ мы дали ему прочесть наши программы; тогда митрополитъ сказалъ, что онъ никогда не видалъ людей, которые действовали бы на началахъ, столь сообразныхъ со словомъ Божіимъ и съ древними обычаями апостольскихъ временъ. Мы рассуждали съ нимъ также довольно долго о необходимости божественнаго озаренія и даровъ св. Духа и объ условіяхъ для полученія этихъ последнихъ. Говоря о религіозныхъ предметахъ, мы не могли не сделать некоторыхъ намековъ на счетъ его роскошной одежды и блестящей обстановки богослуженія, сравнительно съ простотою нашего собственнаго богопочтенія. Не разъ мы хотели удалиться, но митрополитъ удерживалъ насъ; онъ приказалъ подать чай, проводилъ насъ потомъ до прихожей, и наконецъ, взявъ наши руки, выразилъ желаніе, чтобы мы молились другъ за друга. Отъ митрополита мы пошли къ Филарету — епископу и ви- карию петербургскому. Онъ живетъ въ томъ же монастыре и занимаетъ очень простую квартиру, похожую на монастырскую келью; мебель соответствуетъ, по простоте своей, квартире; одежда Филарета таже, которую издавна носятъ греческіе клирики, — черная ряса и черный клобукъ; онъ носитъ бороду и длинные волоса, которые падаютъ внизъ на плеча. Филаретъ — человекъ очень ученый и знакомый съ древними и восточными языками; темъ не менее, онъ отличается большимъ смиреніемъ и считается человекомъ благочестивымъ и истинно духовнымъ. Судя по всему, что мы сами могли заметить и что намъ приходилось о немъ слышать, мы думаемъ, что онъ заслуживаетъ такого мненія о себе. Филаретъ сказалъ намъ, что изученіе древнихъ языковъ можетъ способствовать плотскому разуменію слова Божія; но что только одинъ Духъ Божій можетъ даровать человеку разуменіе предметовъ божественныхъ, ибо они могутъ быть усвояемы только духовно. Весьма вежливымъ образомъ Филаретъ выразилъ намъ желаніе узнать, почему мы отменили у себя общее обыкновеніе христіанъ — совершать причащеніе или, какъ онъ его называетъ, евхаристію. Мы объяснили ему въ ответъ, что, по нашему мненію, существенно нужно, дабы быть истиннымъ христіаниномъ, применительно къ словамъ писанія: «аще кто во Христе, нова тварь»; мы раскрыли ему, что такое это новое рожденіе и это новое твореніе; затемъ, продолжая отвечать на его вопросы, мы объяснили ему, какимъ хлебомъ животнымъ, по нашему мненію, долженъ питаться христіанинъ внутренно и действительно, а не внешне и образно; мы говорили ему, что жизнь во Христе и единеніе съ Его Духомъ составляетъ единственный животный хлебъ для души нашей, что это есть тотъ хлебъ, который питаетъ насъ для вечной жизни. На это Филаретъ ответилъ намъ следующими словами: «Мы имели у себя пустынниковъ, великихъ подвижниковъ и угодниковъ Божіихъ, которые жили въ совершенномъ отчужденіи отъ міра и для которыхъ невозможно было участвовать во внешнемъ пріобщеніи хлеба и вина или въ другихъ священнодействіяхъ службы Божіей; но, темъ не менее, они въ своемъ уединеніи истинно и действительно питали себя внутренно и духовно Господомъ нашимъ Іисусомъ Христомъ чрезъ Духа его и чрезъ живую веру въ Него. Они не имели определенныхъ местъ богопочтенія, не имели и людей, которые могли совершать для нихъ священнодействія; но глава святыни—Іисусъ Христосъ самъ былъ для нихъ первосвященникомъ, самъ внутренно питалъ ихъ животнымъ хлебомъ, и богопочтеніе ихъ совершалось въ духе и истине». Филаретъ присовокупилъ: «Всевнешяія принадлежности богопочтенія, все обряды и правила, узаконенныя въ церкви, учреждены подъ вліяніемъ духа истиннаго благочестія; но, въ существе дела, они суть тоже, чемъ для евреевъ былъ законъ, т. е., пестунъ, приводящій ко Христу, который Самъ есть конецъ всехъ ихъ и ихъ сущность». Филаретъ былъ виновникомъ многихъ преобразованій въ духовенстве. Императору зная его заслуги, питаетъ къ нему большую доверенность; ему попреимуществу поручено избраніе лицъ, наиболее известныхъ благочестивымъ настроеніемъ духовнымъ, для замещенія важныхъ должностей въ русской церкви и для управленія учрежденными правительствомъ духовно — учебными заведе- ніями. Митрополитъ Михаилъ былъ еще недавно священникомъ одной изъ церквей въ Москве; онъ былъ известенъ, какъ человекъ благочестивый, заботился о своемъ приходе и проповедывалъ языкомъ, примененнымъ къ потребностямъ его прихожанъ. Спустя несколько времени, жена Михаила скончалась. Тогда онъ поступилъ, по собственному желанію, въ монахи и скоро достигъ высшихъ степеней управленія епархіями: сперва былъ архіереемъ черниговскимъ, а потомъ — митрополитомъ с. — петербургскимъ.