Вольдемар Балязин - Золотой век Екатерины Великой

Приговор Салтычихе

Едва ли не самый суровый приговор был вынесен Екатериной помещице-преступнице Дарье Николаевне Салтыковой (1730-1801), прозванной Салтычихой. Помещица Подольского уезда Московской губернии за шесть лет замучила до смерти или собственноручно убила сто тридцать девять принадлежавших ей крестьян. Многие крестьяне умирали после пыток и мучений, когда их жгли раскаленным железом, морили голодом, шпарили кипятком, жестоко избивали.

Арестованная в 1762 году, Салтычиха находилась под следствием шесть лет и в конце концов была приговорена к пожизненному заключению в подземной монастырской тюрьме.

Вот (в сокращении) приговор Салтычихе, утвержденный Екатериной II:

«Указ нашему Сенату, 2 октября 1768 года:

1. Лишить ее дворянского звания и запретить во всей нашей империи, чтоб она никогда и никем не была именована названием рода ни отца своего, ни мужа.

2. Приказать в Москве… вывести ее на площадь и приковать к столбу и прицепить на шею лист с надписью большими словами: «Мучительница и душегубица».

3. Когда выстоит целый час на сем поносительном зрелище, то… заключа в железы, отвести в один из женских монастырей, находящийся в Белом или Земляном городе, а там подле которой ни есть церкви посадить в нарочно сделанную подземельную тюрьму, в которой по смерть ее содержать таким образом, чтобы она ниоткуда в ней света не имела…»

Обоснование отмены пыток

Ранее, когда речь шла о пытках и казнях в России средневековой, и в этой главе, когда упоминалось о смягчении нравов и об отмене смертной казни Елизаветой Петровной, мы коснулись реалий тогдашней действительности. Несмотря на предыдущий эпизод с Салтычихой, можно все же утверждать, что во второй половине XVIII века русские нравы продолжали смягчаться. Доказательство тому – ограничение пыток. Екатерина II писала по этому поводу: «Строгость законов только умножает число преступников, а не исправляет их. Обвиняемый, терпящий жестокие пытки, не властен над собою в том, чтобы он мог говорить правду. Можно ли больше верить человеку, когда он бредит в горячке, нежели когда он в здравом рассудке и добром здравии? Чувство боли может возрасти до такой степени, что, совершенно овладев всею душой, не оставит ей больше никакой свободы производить какое-либо ей приличное действие, кроме как в то же самое мгновение ока предпринять самый кратчайший путь, коим бы избежать той боли. Тогда и невинный закричит, что он виноват, лишь бы мучить его перестали. И то же самое средство, употребляемое для отличения невинных от виноватых истребит всю между ними разницу. И судьям будет также неизвестно, виновного ли они имеют перед собою или невинного.

Посему пытка есть надежное средство осудить невинного, имеющего слабое сложение, и оправдать беззаконного, на силу и крепость свою уповающего. А следовательно, жестокая пытка и не нужна».

Дени Дидро и его ученица

Дени Дидро (1713-1784) – знаменитый французский просветитель, философ-энциклопедист, основатель, редактор и организатор издания «Энциклопедии, или Толкового словаря наук, искусств и ремесел», в 1773-1774 годах по приглашению Екатерины II жил в Петербурге, надеясь оказать благотворное влияние на императрицу, склонить ее к отмене крепостного права. Такая надежда зародилась у Дидро из-за того, что он довольно долго состоял в переписке с Екатериной и издали был очарован ее свободомыслием и либерализмом. Однако в Петербурге все оказалось иначе, и дальше нескольких откровенных и доверительных бесед дело не пошло. История сохранила и такую беседу. Дидро, разговаривая с Екатериной, заметил, что она имеет глубокие и разносторонние знания. На это Екатерина ответила: «И неудивительно: у меня были хорошие учителя – несчастье и одиночество».

Место по заслугам

Человек отменной храбрости и чести, полковник граф Александр Николаевич Самойлов получил орден Георгия 2-й степени, приехал во дворец и стал ждать выхода Екатерины II. Однако его оттеснила толпа придворных и генералов, впереди которых ему, полковнику, стоять было не по чину.

Когда же Екатерина вышла, то заметила Самойлова, и, обращаясь к нему, сказала:

– Граф Александр Николаевич! Ваше место – здесь, впереди, как и на войне!

Царь-баба

Графиня Браницкая заметила, что Екатерина II берет нюхательный табак левой рукой, и спросила: «А отчего же не правой, Ваше Величество?»

На что Екатерина ей ответила: «Как царь-баба, часто даю целовать правую руку и нахожу непристойным всех душить табаком».