Вольдемар Балязин - Конец XIX века - власть и народ

Из отрицательных качеств не только антисемитизм был свойствен Александру. Другой негативной чертой его характера был определенный сословный обскурантизм. Он считал, что образование не может быть общим достоянием и должно оставаться привилегией дворянства и зажиточных сословий, а простому народу, так называемым «кухаркиным детям», подобает уметь лишь читать, писать и считать. В этом вопросе Александр III полностью разделял взгляды своего наставника Победоносцева, утверждавшего, что истинное просвещение не зависит от количества школ, а зависит от тех, кто в школе учит. Если в школах засели длинноволосые нигилисты и курящие папироски дамочки, то не просвещение, а лишь растление могут дать они детям. Истинное просвещение начинается с морали, а в этом случае гораздо лучшим учителем будет не «ушедший в народ» революционер, а скромный, нравственный и верный царю священник или даже дьячок. Такого рода воззрения были милы, близки и понятны Александру III, и он с готовностью внимал им, тем более что еще два «властителя дум» пели в унисон с Константином Петровичем Победоносцевым. Это были М. Н. Катков и граф Д. А. Толстой.

РОССИЙСКИЕ ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ ДЕЛА

И внутренняя, и внешняя политика с самого начала и до самого конца царствования Александра III определялась концепцией незыблемости самодержавия. Во внутренней политике это означало пересмотр основных положений либеральных реформ второй половины XIX века, во внешней – ознаменовалось сначала союзом с Германией и Австрией, а затем с Францией и Англией. Это позволило России избежать войн во все времена правления Александра III, в конце царствования официально прозванного «Миротворцем».

Контрреформы

Михаил Никифорович Катков (1818-1887), сын мелкого провинциального чиновника, благодаря способностям и трудолюбию блестяще закончил Московский университет и вошел в круг Станкевича, Белинского, Боткина и Бакунина, став одним из первых русских гегельянцев. Уже в молодости он прославился высоким качеством своих переводов с немецкого и английского языков, дав собственные стихотворные переложения Гейне и Шекспира, поражавшие блистательной стилистикой и великолепным слогом. Став затем адъюнктом Московского университета по кафедре философии, он еще более расширил свой кругозор и углубил знания.

В 1851 году Катков был назначен редактором газеты «Московские ведомости», а в 1856 году – редактором журнала «Русский вестник». В 1863 году он выступил с целой серией статей, призывающих правительство беспощадно подавить польскую революцию, так как считал, что свободная Польша – угроза существованию России. Затем он обрушился на «внутренних воров» – русских либералов, поддерживавших польских сотоварищей. Этим Катков окончательно порвал свои старые связи и встал на путь открытой и энергичной поддержки самодержавия. Курс этот он сохранил до конца своих дней, страстно требуя искоренения революционных организаций. После убийства Александра II он писал: «Предлагают много планов, но есть один царский путь. В прежние века имели в виду интересы многих сословий. Но это не царский путь. Трон затем возвышен, чтобы перед ним уравнивалось значение сословий. Единая власть и никакой иной власти в стране, и стомиллионный, только ей покорный народ, – вот истинное царство. Да положит Господь в сердце Государя нашего шествовать именно этим, воистину царским путем, и иметь в виду не прогресс или регресс, не либеральные или реакционные цели, а единственно благо своего стомиллионного народа».

Каткова отличали честность и искренность. Он был совершенно бескорыстен и считал свою публицистическую деятельность государственной службой, называя ее «исполнением долга по совести». К концу жизни он приобрел огромный авторитет и влияние не только в России, но и за рубежом. Многие солидные газеты Европы писали тогда, что из-за смерти Каткова может измениться даже внешняя политика России. И хотя это было сильным преувеличением, многие тогда верили в это, настолько велик был его авторитет.

Другим влиятельнейшим государственным и общественным деятелем был граф Дмитрий Андреевич Толстой (1823-1889), не менее образованный, чем Катков. За спиной графа остался Александровский лицей, кроме того, изначально Толстой получил прекрасное домашнее воспитание. Окончив лицей в 1842 году, Толстой сблизился с М. Е. Салтыковым-Щедриным и поэтом А. Н. Плещеевым, одним из членов кружка Петрашевского. С Плещеевым он был настолько неразлучен и близок, что когда того арестовали и посадили в Петропавловскую крепость, то знавшие их считали, что следом за узником в крепость пойдет и Толстой. Однако к 1860-м годам взгляды его резко изменились, прежде всего из-за того, что Толстой, будучи крупным землевладельцем много потерял с отменой крепостного права. Кроме того, были и сугубо психологические причины: Толстой был скуп и жаден и рассматривал земельную реформу как откровенное посягательство на свой карман. Обладая большим умом и твердой волей, он вместе с тем был коварным, злым и мстительным, что делало его страшным человеком, получившим прозвище «злой гений России».