Сергей Кара-Мурза - Опять вопросы вождям

Взять хотя бы приватизацию. Огромное потрясение для страны, моментальное разрушение той экономической, социальной, культурной и даже мистической структуры, в которой всегда существовала Россия, даже не объяснено в нормальном, часовом докладе президента или Гайдара. Вместо этого — обрывки интервью, даваемых в коридоре толпе клоунов от прессы, не проясняющие ни одного вопроса. Поразительно, как могли журналисты принять на свое лицо каинову печать провокатора, ведущего свой народ на просто к обрыву, а к воронке братоубийства. Неужели хоть кто-то из них искренне думает, что люди простят весь этот обман?

И не только обман, но и глумление, которым он сопровождается. Простят 7 ноября 1992 г., когда все программы телевидения издевались над праздником, который, по их же собственному утверждению, дорог 50-ти проц. жителей (41 проц. нейтральны, а 8 проц. не определили отношения)? Не понять митковым и гурновым, что люди в этот день вспоминают уже и не 1917 год, а свою страну, охватывают одним взглядом и всю ее, и всех погибших за нее. Митковы эту страну ненавидят, это их дело. Но какое же гадкое надо иметь воспитание, чтобы не потерпеть и не умолкнуть хоть в сам день праздника тех, кто оплачивает их кусок хлеба.

Перечень идеологических кампаний, забивавших нам в мозг обезоруживающие его гвозди (или электроды), можно продолжать и продолжать. Вспомните сами, как обрушились на нас потоки «сведений» о проституции в СССР, о коррупции, о льготах номенклатуры. И когда все эти «блага» сегодня приобрели масштабы, удушающие страну, стали сутью планомерно создаваемого социального порядка, эти «спонтанные» кампании видятся как элементы единой целостной программы. И вовсе не о реабилитации советского порядка я думаю (на его глубокую критику «демократы», кстати, и не идут, ибо паразитируют на его самых важных пороках). Мы должны вновь научиться думать своей головой — в тем же усилием, как учится говорить контуженный.

Все эти статьи, газеты, митинги оппозиции — это судорожные, уже почти безнадежные попытки остановить сползание многомиллионной массы дорогих друг другу людей в бессмысленное взаимоистребление. Евразийский тип сознания будь то в России или ее сестре Югославии — оказался очень хрупким, а наше традиционное общество — беззащитным против некоторых идей-вирусов. Умные палачи, подготовленные в лучших университетах мира (включая МГУ им. М.В.Ломоносова), нашли его уязвимые точки. 12 декабря, после "беловежского совещания" и уничтожения СССР М.С.Горбачев с удовлетворением заявил: "Я сделал все… Главные идеи перестройки, пусть не без ошибок, я протащил… Дело моей жизни совершилось".

Понять, почему рожденный на русской земле человек выбирает такую цель делом своей жизни, можно только в рамках фрейдизма. Но нам сейчас не до этого. Мы должны, несмотря на боль и отказываясь от анестезии новых идеологов, вырвать все эти гвозди и электроды, которые нам вбили в голову. Это нужно сделать всем — демократам и патриотам, красным и белым. Сегодня они по-разному дергают ручками только потому, что получают разные сигналы. Но если сделают сверхусилие и вернутся к здравому смыслу, то отпадут, как шелуха, эти хитро построенные барьеры, рассекающие наш народ. И появится у нас трудное, но достойное будущее.

("Пpавда". Ноябрь 1992 г.)

Каждая революция в той или иной степени разрушает культурные основы прежнего образа жизни, означает отказ от традиций, разрыв непрерывности. Для этого надо создать "переходный период" — хаос, безвременье, кризис культуры, "время гибели богов".

Горбачевская перестройка, как преамбула «реформы», была громадной культурной программой — программой слома культурных оснований целой цивилизации, каковой был СССР (Российская империя). Скажу коротко, что чувствую я как частица той части народа, что стала жертвой этой программы, а потом уж затрону ее частные стороны.

На днях Бэла Куркова умильно представила лидеров трех «партий» демократов: Гайдара, Явлинского и Б.Федорова. Они в лучшем свете хотели выразить самую свою суть. Гайдар даже назойливо позировал на могиле дедушки — чекиста и пулеметчика. Все у него идет в дело, как у немцев пепел и волосы. Глядя на них всех вместе, я лучше понял, что нам в них не нравится. Изложу это без эмоций, не касаясь даже страшных результатов их программы.

Речь, ясно, идет не о трех личностях, а обо всей этой многоголовой гидре. Все они — ее части. Дадут по зубам одной голове, лезет она под крыло, зализываться. Тут работает другая, даже критикует предыдущую. А дело делают одно, и сердце у них у всех одно. И не нравится нам именно это сердце. В нем отрицание почти всего того, что мы с детства, много веков почитаем как добро. В нем ненависть к тому, что нам кажется достойным и красивым. И в нем тотальная, тупая, тевтонская агрессивность, которая не оставляет места на земле иным людям и иным идеалам.