И Фроянов: Погружение в бездну (Россия на исходе XX века)

Современные историки, писатели и публицисты уподобляют порою происходящие ныне события в России Смуте начала XVII в.1 Для этого есть определенные основания. Но главное состоит в том, чтобы учесть уроки прошлого. И основной из них, как представляется, - недопустимость равнодушия и робкого безмолвия. Очевидцы Смуты Иван Тимофеев, Авраамий Палицын и другие безымянные свидетели корень беды, поразившей Русь в начале XVII века, видели ''в недостатке мужественной крепости у общества, умения соединяться против властных нарушителей порядка и закона. Когда Б.Годунов совершал свои беззакония, губил столпы великие, которыми земля укреплялась, все "благороднейшие" онемели, были безгласны, как рыбы. . . За это общественное попустительство, за "безумное молчание всего мира", по выражению А.Палицына, и наказана земля''.2 Не поддаться ''безумному молчанию'', по мере сил и возможностей доискиваться правды, доносить ее до людей - моральный долг историка.

Писать о том, что происходит сейчас у нас в России без боли в сердце невозможно. Поэтому повествование о российских бедах не может быть бесстрастным, как у старца Пимена из знаменитой драмы А.С.Пушкина: ''Спокойно зрит на пра

------------------------

1См., напр.: Свак Дюла. Президент Борис - царь Борис. Второе издание ''смутного времени''// Конец ельцинщины. Будапешт, 1999. С. 7-11.

2Ключевский В. О. Сочинения в девяти томах. М., 1988. Т. III. С.64-65.

{7}

вых и виновных, добру и злу внимая равнодушно''.1 Нет сил ''внимать равнодушно'' злу, которое разлилось по нашей многострадальной стране. Негодование и ненависть клокочут в груди. Вот почему в книге некоторые проблемы, быть может, чересчур заострены Но за этой заостренностью скрывается и нечто более существенное, чем простая эмоциональность: исследовательский прием, усиливающий эффект наблюдений и выводов, содержащихся в данном исследовании. Названный прием - отнюдь не авторское изобретение.

Профессор В.А Романовский, закончивший накануне первой мировой войны исторический факультет Киевского университета с золотой медалью и оставленный на факультете для подготовки к профессорскому званию, рассказывал в личной беседе, как в то время в Киеве существовала Молодая академия, где обсуждались животрепещущие проблемы, куда приглашались разные знаменитости, посещавшие город на Днепре. Побывал в академии и П.Б.Струве. В.А.Романовский спросил его: ''Петр Бернгардович! Как это Вам удается? Что не напишите, - крики слева и справа''. Тот ответил: ''Виктор Александрович! Всякий вопрос надо заострять!''

В заключение выражаю признательность М.П.Ирошни-кову, М.Ф.Флоринскому, И.Б.Михайловой и А.В.Валерову за помощь при написании книги.

Благодарю В.М.Воробьева, взявшего на себя хлопоты по ее изданию.

----------------------------

1Образ летописца Пимена, конечно, идиллический Известный знаток русских летописей А А Шахматов убедительно показал, что ''рукой летописца управлял в большинстве случаев не высокий идеал далекого от жизни и мирской суеты благочестивого отшельника, умеющего дать правдивую оценк\ событиям, развертывающимся вокруг него, и лицам, руководящим этими событиями рукой летописца управляли политические страсти и мирские интересы'' (Шахматов АА Предисловие// Повесть временных лет Т I Пг , 1916 С XVI)

2"Кстати, в Молодую академию, по свидетельству В А Романовского, входил и О Ю Шмидт.

{8}

Глава первая

ВНЕШНИЙ ФАКТОР

Многострадальная судьба русского народа породила в сознании классика нашей литературы М.Е. Салтыкова-Щедрина художественный, но обладающий глубокой реалистичностью образ Коняги, изнуренного непосильным ''работным'' игом истории. Сколько веков Коняга несет это иго, он, по словам писателя, ''не знает; сколько веков предстоит нести его впереди - не рассчитывает. Он живет, точно в темную бездну погружается... Самая жизнь Коняги запечатлена клеймом бесконечности. Он не живет, но и не умирает. Поле, как головоног, присосалось к нему бесчисленными щупальцами и не отпускает его с урочной полосы. Какими бы наружными отличками ни наделил его случай, он всегда один и тот же: побитый, замученный, еле живой. Подобно этому полю, которое он орошает своею кровью, он не считает ни дней, ни лет, ни веков, а знает только вечность... Целая масса живет в нем, неумирающая, нерасчленимая и неистребимая. Нет конца жизни только одно это для этой массы и ясно. Но что такое сама эта жизнь? зачем она опутала Конягу узами бессмертия? откуда она пришла и куда идет? - вероятно, когда-нибудь на эти вопросы ответит будущее. Но, может быть, и оно останется столь же немо и безучастно, как и та темная бездна прошлого, которая населила мир привидениями и отдала им в жертву живых''.