Видимо, потомки финикийских переселенцев особым чутьем определили, откуда исходит опасность, ибо с Римом, не имевшим большого веса в тогдашнем миропорядке, в разное время было заключено несколько договоров; общий смысл последнего был таков: для римлян закрыта Сицилия, а для карфагенян – Италия. Впрочем, эти предосторожности карфагенянам не помогли. Желание властвовать над миром оказалось сильнее любых клятв и дружеских договоров.
…Они принесли в жертву от имени государства двести сыновей знатных родов; и еще не менее трехсот принесли себя в жертву добровольно.
Диодор Сицилийский. Историческая библиотека
Свою религию карфагеняне привезли вместе со всем скарбом из Финикии. Их боги были суровы, а некоторые и весьма жестоки.
Верховным богом Тира (соответственно, и Карфагена) являлся Мелькарт. Он покровительствовал мореплаванию и финикийской колонизации. Мелькарт очень любил подвиги; его часто изображали борющимся со зверями или чудовищами – потому греки отождествляли Мелькарта с Гераклом. Часто одеждой воинственного бога служила львиная шкура.
Богиню Тиннит (Танит) почитали во многих финикийских городах, но ее культ стоял на втором плане – после богини Астарты, и лишь в Карфагене Тиннит пользовалась особым почетом. Богиня-дева, предстающая в образе луны, повелевала небом, управляла ветром и дождем, была покровительницей плодородия и деторождения. Символом Тиннит считался голубь; она изображалась в виде крылатой женщины с лунным диском в руках, прижатых к груди. В качестве средства передвижения богиня использовала льва.
К человеческим жертвоприношениям Тиннит имеет лишь косвенное отношение, поскольку часто изображалась в паре с богом Баал-Хаммоном, и принято считать их супружеской четой. Даже обязанности у них были схожие: муж Тиннит – бог солнца – отвечал за плодородие земли и мужскую силу человека. Баал-Хаммон изображался в виде могучего старца с посохом в руке, наконечником которого был колос или сосновая шишка – символы бессмертия и мужской плодовитости. Греки отождествляли Баал-Хаммона с Сатурном.
Именно с мужем Тиннит – этим благочестивым старцем – и связана самая жестокая и бесчеловечная страница истории Карфагена. Дело в том, что Баал-Хаммону требовались человеческие жертвы, причем бог был гурманом – его аппетит могли удовлетворить только сыновья из самых знатных карфагенских семейств.
Какой родитель желает отдать собственного ребенка на публичное сожжение в печи Баал-Хаммона, если он не закоренелый фанатик? Хитрые карфагеняне нашли выход: они тайком покупали детей рабов и выращивали их для этой цели. Когда приходило время великой жертвы, карфагеняне с радостными лицами отдавали «своих» детей на съедение богу. (Радоваться полагалось не оттого, что обманули бога, но сам процесс удовлетворения жестокой похоти Баал-Хаммона считался событием праздничным.)
Жертвоприношение совершалось следующим образом (по Диодору): «У карфагенян была медная статуя Сатурна, протягивающая вперед ладони рук, наклоненные к земле так, чтобы мальчик, которого на них клали с целью жертвоприношения, соскользнул и упал прямо в глубокую огненную печь».
В конце IV века до н. э. на Карфаген разом обрушились многие несчастья. В частности, в 309 году до н. э. карфагенское войско потерпело страшное поражение под стенами Сиракуз на Сицилии. Удача настолько окрылила сиракузского тирана Агафокла, что он перенес войну на африканскую землю. Ему удалось захватить Тунет – крупный город, подвластный Карфагену. Пунийцы спешно набрали новую армию и под руководством военачальников Бомилькара и Ганнона отправили навстречу грекам. И это карфагенское войско Агафокл разбил; Ганнон погиб. Узнав о бедах карфагенян, восстали подвластные им нумидийцы.
Мятеж нумидийцев удалось подавить, но следующая неприятность пунийцев ожидала на улицах самого Карфагена. В 308 году до н. э. Бомилькар решил захватить власть в свои руки: повсюду шли уличные бои, началась страшная паника, ибо карфагеняне решили, что в город ворвались греки Агафокла.
В таких обстоятельствах вполне естественной была мысль, что на Карфаген обрушился гнев богов. О том, что жертвоприношения Баал-Хаммону были не совсем должного качества, знало слишком много людей, а потому причину недовольства особо почитаемого бога нашли скоро. «И когда был проведен строгий розыск, то среди предназначенных в жертву были найдены дети, специально подмененные и поставленные на место других, – сообщает Диодор Сицилийский. – Взвешивая все это в уме и видя теперь врага, стоящего у их стен, они были охвачены таким приступом суеверия, как будто полностью отвергли религию своих предков. Чтобы незамедлительно исправить свое упущение, они принесли в жертву от имени государства двести сыновей знатных родов; и еще не менее трехсот принесли себя в жертву добровольно».
Читать дальше